Седая нить. Владимир Алейников
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Седая нить - Владимир Алейников страница 23

СКАЧАТЬ сами мы не нужны! Эта женщина с кожей тоненькой, этой женщине из изгнания будет гроб стоять в пятом томике неизвестного мне издания. Я иду домой, не юлю, пять легавых я наколол. Мир обидели, как юлу, завели, забыв, на кого.

      И ещё прочитал Губанов:

      – Я беру кривоногое лето коня, как горбушку беру, только кончится вздох. Белый пруд твоих рук очень хочет меня, ну а вечер и Бог, ну а вечер и Бог? Знаю я, что меня берегут на потом и в прихожей, где чахло целуются свечи, оставляют меня гениальным пальто, выгребая всю мелочь, которую не в чем. Я стою посреди анекдотов и ласк, только окрик слетит, только ревность притухнет, серый конь моих глаз, серый конь моих глаз, кто-то влюбится в вас и овёс напридумает. Только ты им не верь, что приходят с крыльца в тихий, траурный дворик «люблю», ведь на медные деньги чужого лица даже грусть я себе не куплю. Осыпаются руки, идут по домам, низкорослые песни поют, люди сходят с ума, люди сходят с ума, но коней за собой не ведут. Снова лес обо мне, называет купцом, говорит, что смешон и скуласт. Но стоит, как свеча, над убитым лицом, серый конь, серый конь моих глаз. Я беру кривоногое лето коня. Как он плох, как он плох, как он плох. Белый пруд твоих рук не желает понять… Ну а Бог? Ну а Бог? Ну а Бог?

      Пригорюнился Ерофеев. И сказал:

      – А я – потерял…

      И Довлатов спросил его:

      – Что?

      Ерофеев сказал:

      – «Шостаковича».

      – Как? – спросил, опешив, Сапгир.

      И промолвил Холин:

      – Роман?

      И воскликнул Губанов:

      – Ты что?!

      И вздохнул Беленок:

      – Охо-хо!..

      Леонард сказал:

      – Ну и ну!..

      Огорчился Пятницкий:

      – Надо же!..

      – Потерял! – сказал Ерофеев. – «Шостаковича». В электричке. Две тетради общие. Книжки записные. Всё было в авоське. Разумеется, вместе с бутылками. Кто позарился на бутылки – понимаю. Но кто – на тетради? Был я выпивши. Спал. Очнулся – в тупике. В вагоне пустом. Вышел. Было мне грустно. Лёг я навзничь, помнится. Спал в траве. Ничего, хоть убей, не помню – где я был? И что за места? Помню только, что спать в траве мне понравилось. Хорошо спать на воле, в траве! Блаженство! Красота! А романа – нет…

      И сказал я тогда Ерофееву:

      – Может, ты его восстановишь?

      – Да, попробуй! – сказал Довлатов.

      – Попытайся! – сказал Сапгир.

      – Постарайся! – промолвил Холин.

      – Непременно! – сказал Леонард.

      – Потрудись! – загорелся Пятницкий.

      – Надо, Веня! – сказал Беленок.

      – Ты сумеешь! – воскликнул Губанов.

      – Нет! – вздохнул Ерофеев. – Я пробовал. Не получится. Бесполезно. Лето жаркое было в этом високосном году. Я ехал в электричке – незнамо куда. И незнамо где – потерял «Шостаковича». Нет, я знаю, – он такой, «Шостакович», – СКАЧАТЬ