Лебединая песня раздолбая. Борис Егоров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ родила ему еще и дочку. И жили вот так, и вроде как всех все устраивало.

      Короче, Саня предложил мне пожить в летней кухне у его любовницы и привести в порядок дом и все хозпостройки. Обещанная сумма меня вполне устроила, я согласился.

      Расположился я в летней кухне, и начал… приводить все в порядок. Крышу на доме перекрыл, печи везде переложил, пол в доме новый настелил. Штукатурки было много. Саня на стройматериалы денег не жалел, поэтому дела у меня шли шустро.

      С хозяйкой Гульнарой отношения были нормальные. Она не ленилась каждый раз по утрам спрашивать – что я хочу на обед. А я ржал: «На обед? А что дадут!» По воскресеньям Гуля топила баню и выдавала мне свежее постельное белье. Ну, свои трусы-майки я никому не доверял – сам стирал.

      А вот с семилетней дочкой, которая была тоже – Гуля (Айгуль), я как-то быстро скентовался. Она несколько дней ко мне приглядывалась, а потом пришла, и попросила меня научить ее играть на гитаре. А мне че – жалко, что ль?

      Эта маленькая Гулька оказалась девчонкой настырной, и к концу месяца она уже бойко бренчала на моей гитаре и очень красивым своим голосом пела маме «Постой, паровоз…» и «Из колымского белого ада…» Большая Гуля хохотала до икоты и просила меня научить дочку какой-нибудь песне… попроще.

      И вообще. Маленькая Гулька умница была не по годам. Только глаза мне ее не нравились. Даже когда она смеялась – глаза оставались какими-то… еврейскими. С вековой печалью. Я понимал, что неуютно по жизни ходить, когда папа приходящий. Но легче мне от этого понимания не делалось. Я просто старался почаще малышку веселить.

      Ну, и достарался. Подошло первое сентября. Гульке предстояло идти в первый класс. А она слонялась по двору, как печальное привидение. Гитару не трогала, ко мне не подходила.

      А потом… потом такой суп с котом начался! Пришла ко мне хозяйка, мялась, мялась – а потом и выдала: «Боря! У нас к тебе просьба. Я понимаю, что дико звучит, но дочка очень просит. Давай, ты первого сентября с нами в школу на линейку сходишь?»

      Сказать, что я охренел – это ничего не сказать. У меня приключилась куриная истерика. Я вопил: «Ну, ладно, она маленькая! А ты-то, кобыла, каким местом думала?! Меня знают все, как облупленного, алкаш-бродяга – и пришел, дай Бог здоровья, папу изображать! И Саня твой потом мне же и яйки оторвет. От полноты чувств!» Гульнара вздохнула, рукой махнула: «Саша с нами не пойдет. Ну, ладно, Боря. Прости». И ушла.

      А потом малая пришла. Взяла гитару и запела: «Не жди меня, папа, хорошую дочку…» Мать-мать, я извиняюсь, перемать. Слова никакие меня бы не пробили. А вот взгляд Гулькин – убил напрочь. И… все.

      Видок у меня на торжественной линейке был… элегантный, как рояль. Гульнара постаралась. Меня даже не все узнавали. А Айгуль вцепилась мне в руку и почему-то очень гордо поглядывала по сторонам. Один знакомый, Серега, подошел и на ухо: «Борька, так это твоя? Ну, ты молодец!» Потом подрулил еще СКАЧАТЬ