Эпилог. Вениамин Александрович Каверин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сцена не только не выдумана, но написана по живым следам.

      «Это был смотр сил, испытание позиций. Уйдя от науки, живя в Москве среди чужих людей, которые путались у него под ногами в кино, Некрылов понимал, что он и его друзья переменились ролями. Когда-то он приезжал сюда как признанный руководитель – проверять состояние сил, восстанавливать нарушенное равновесие. Теперь пора было перестать притворяться хозяином дома, в котором произошли беспорядки. Беспорядок начинал требовать у него отчета».

      Решающий разговор происходит через несколько минут – между Некрыловым и Драгомановым, а на деле – между Тыняновым и Шкловским.

      «– Товарищи, нам еще есть о чем говорить! Не будем считать время по-разному Оно вытесняет нас из науки в беллетристику. Оно слопало нас, как хотело! Не нужно отшучиваться. Нужно это давление времени использовать».

      Но Драгоманов (в уста которого я вложил слова Юрия) отвечает:

      «– Вы используете давление времени? Зачем? Чтобы выстроить мнимую литературу?»

      В действительности было сказано более резко:

      «Вы сидите там в Москве на дырявых стульях и делаете высокую литературу!»

      Слово «делать» имеет в русском языке много значений. Но уточнение «на дырявых стульях» не оставляет сомнений. Под словом «высокая» подразумевалась «мнимая» – это было прямое указание на позицию «Нового ЛЕФа», с которой был не согласен Юрий[2].

      Могли ли мы предположить тогда всю громадность усилий, которые будут приложены, чтобы подменить подлинную литературу мнимой? Могли ли вообразить, что придет время, когда позиция «ЛЕФа» покажется рыцарски благородной? Ведь она была искренней, а за искренность Маяковскому пришлось расплатиться выстрелом весной 1930 года.

      6

      В 1928 году Шкловский опубликовал «Гамбургский счет». Это была книга, в которой Шкловский (так же как и в «Третьей фабрике») с трудом выкарабкивался из-под обломков собственной личности: сейчас ее можно высыпать, как высыпают из корзинки стручки гороха, – и среди многих почерневших, высохших, звенящих, как бубенчики, стручков найдется еще немало сохранивших свежесть.

      Он отрекается в этой книге от «Третьей фабрики», утверждая, что она для него самого «совершенно непонятна»: «Я хотел в ней капитулировать перед временем, переведя свои войска на другую сторону. Признать современность. Очевидно, у меня оказался не такой голос…» и «книги уводят автора от намерения» (с. 109). Но он ошибается. В «Третьей фабрике» намерение осуществилось: капитуляция удалась.

      «Гамбургский счет» был, однако, ударом по этой капитуляции, и ударом метким. Книгу предваряет маленькое предисловие: «Гамбургский счет – чрезвычайно важное понятие.

      Все борцы, когда борются, жулят и ложатся на лопатки по приказанию антрепренера.

      Раз в год, в гамбургском трактире, собираются борцы.

      Они борются при закрытых дверях и завешенных окнах.

      Долго, некрасиво и тяжело.

СКАЧАТЬ