Два капитана. Вениамин Александрович Каверин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ освещённые солнцем.

      – Это Левитан, – небрежно, как взрослая, сказала Катя.

      Я тогда не знал, что Левитан – фамилия художника, и решил, что так называется место, нарисованное на картине.

      Потом старушка позвала нас пить чай с сахарином.

      – Ну, Александр Григорьев, вот ты какой, – сказала она, – лактометр разбил.

      Она попросила меня рассказать про Энск, как и что. Даже про почту спросила:

      – А почта что?

      Она рассердилась, что я не слышал про каких-то Бубенчиковых.

      – Сад у еврейской молельни! Вот уж! Не слышал! А сам, наверно, сто раз яблоки таскал… – Она вздохнула. – Давно мы оттуда. Я не хотела переезжать, вот уж не хотела! Всё Николай наш Антоныч. Приехал – ждите, говорит, или не ждите, теперь всё равно. Оставим адрес, – если нужно, найдут нас. Вещи все продали, вот только и осталось, – и сюда, в Москву.

      – Бабушка! – грозно сказала Катя.

      – Что – бабушка?

      – Опять?

      – Не буду. Пускай! Нам и тут хорошо.

      Я ничего не понял – кого они ждали и почему теперь всё равно. Но спрашивать я, понятно, не стал, тем более что Нина Капитоновна сама заговорила о другом…

      Так я провёл время в квартире нашего зава на 2-й Тверской-Ямской.

      На прощанье я получил от Кати книгу «Елена Робинзон», а в залог оставил честное слово – переплёт не перегибать и страницы не пачкать.

      Глава 7

      ТАТАРИНОВЫ

      Татариновы жили без домработницы, и Нине Капитоновне, особенно в её годы, приходилось довольно трудно. Я помогал ей. Мы вместе топили печи, кололи дрова, даже мыли посуду. Страшный враг моли, она вдруг, без всякой причины, принималась развешивать вещи во дворе – и тут без меня не обходилось. Я притащил с ближайшего пустыря несколько кирпичей и починил дымившую печку в столовой. Словом, я с лихвой отрабатывал те обеды из воблы и пшена, которыми угощала меня старушка. Да и не нужны мне были эти обеды! Мне было интересно у них. Эта квартира была для меня чем-то вроде пещеры Али-бабы с её сокровищами, опасностями и загадками. Старушка была для меня сокровищем, Марья Васильевна – загадкой, а Николай Антоныч – опасностями и неприятностями.

      Марья Васильевна была вдова, а может быть, и не вдова: однажды я слышал, как Нина Капитоновна сказала про неё со вздохом: «Ни вдова, ни мужняя жена». Тем более странно, что она так убивалась по мужу. Всегда она ходила в чёрном платье, как монашка. Она училась на медицинском факультете. Тогда это мне казалось странным: мамам, по моим понятиям, учиться не полагалось. Вдруг она переставала разговаривать, никуда не шла: ни в университет, ни на службу (она ещё и служила), а садилась с ногами на кушетку и начинала курить. Тогда Катя говорила: «У мамы тоска», и все сердились друг на друга и мрачнели.

      Николай Антоныч, как вскоре выяснилось, вовсе не был её мужем и вообще не был женат, несмотря на свои сорок пять лет.

      – Он тебе кто? – как-то спросил я Катю.

      – Никто.

      Она наврала, СКАЧАТЬ