Два капитана. Вениамин Александрович Каверин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Иван Григорьев? – спросил пристав, закладывая за спину шашку.

      – Я.

      – Берите его! – закричал пристав и побагровел. – Он арестован.

      Все зашумели. Отец встал, и все замолчали.

      – За что?

      – Ты у меня поговори!.. Взять!

      Городовые подошли к отцу и взяли его под руки. Отец двинул плечом – они отскочили, и один городовой вынул шашку.

      – Ваше благородие, как же так? – сказал отец. – За что же брать меня? Я не кто-нибудь, меня все знают.

      – Нет, брат, тебя ещё не знают, – возразил пристав. – Ты разбойник… Взять!

      Снова городовые подступили к отцу.

      – Ты, дурак, селёдкой-то не махай, – тихо, сквозь зубы сказал отец тому, который вынул шашку. – Ваше благородие, я семейный человек, работаю на этой пристани двадцать лет. Что я сделал? Вы скажите всем, чтобы все знали, за что меня берут. А то ведь и вправду подумают люди, что я – разбойник!

      – Ну, прикидывайся, святой! – закричал пристав. – Не знаю я вас!.. Ну!

      Городовые как будто медлили.

      – Ну!

      – Подождите, ваше благородие, я сам пойду… Саня… – Отец наклонился ко мне: – Саня, беги к матери, скажи ей… Ах, да ты ведь…

      Он хотел сказать, что я немой, но удержался. Он никогда не произносил этого слова, как будто надеялся, что я когда-нибудь ещё заговорю. Он замолчал и оглянулся.

      – Я схожу с ним, Иван, – сказал староста, – ты не беспокойся.

      – Сходи, дядя Миша. Да вот ещё… – Отец вынул три рубля и отдал артельному. – Передай ей. Ну, прощайте!

      Все хором ответили ему.

      Он погладил меня по голове и сказал:

      – Не плачь, Саня.

      А я и не знал, что плачу.

      И теперь страшно мне вспомнить, что сделалось с матерью, когда она узнала, что забрали отца. Она не заплакала, но зато, только «дядя» ушёл, села на кровать и, стиснув зубы, сильно ударилась головой о стену. Мы с сестрой заревели – она даже не оглянулась. Бормоча что-то, она билась головой о стену. Потом встала, накинула платок и ушла.

      Тётя Даша хозяйничала у нас целый день. Мы спали, то есть сестра спала, а я лежал с открытыми глазами и думал: сперва об отце, как он со всеми прощался, потом о толстом приставе, потом о его маленьком сыне в матроске, которого я видел в губернаторском саду, потом о трёхколёсном велосипеде, на котором катался этот мальчик, – вот бы мне такой велосипед! – и, наконец, ни о чём, когда вернулась мать. Она вошла похудевшая, чёрная, и тётя Даша подбежала к ней…

      Не знаю почему, мне вдруг представилось, что отца зарубили городовые, и несколько минут я лежал не двигаясь, не помня себя от горя и не слыша ни слова. Потом понял, что нет, он жив, но мать к нему не пускают. Три раза она сказала, что он взят за убийство… ночью убили сторожа на понтонном мосту… прежде чем я догадался, что ночью – это сегодня ночью; что сторож – это тот самый сторож; СКАЧАТЬ