Рассказы (сборник). Валентин Петрович Катаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Нечаянно (уверяю вас) я попал на Патриаршие пруды к десятому дереву, считая от грелки.

      Собственно, было время обеда. Но эта благородная традиция, к сожалению, не всегда выполнима, особенно если в кармане пусто, а в ресторане не дают в долг.

      Но это не важно.

      Важно, что не было папирос.

      Впрочем, и это не так уж важно.

      Важно, что до восьми часов осталось ровно – четыре. Четыре часа без еды, табаку и любви. Это – нечто ужасное!

      От нечего делать я смотрел на лед, опираясь, конечно, о десятое дерево с краю, если считать и т. д.

      Вдруг сзади:

      – А, поэт мечтает! Здравствуйте.

      Вы знаете, что самое забавное на свете? Бешеный брат или жених в Киеве? Нет, дорогая тетя. Самое забавное на свете – это почтенный и всеми уважаемый издатель, прогуливающийся между четырьмя-пятью часами на Патриарших прудах, вокруг катка.

      Он до половины осыпан снегом. Он розов и смущен. Очевидно, он гуляет очень долго. Дома его ждут добродетельная жена, хорошие дети и славный суп, который стынет на кухне. Но он гуляет. Под мышкой у него нет портфеля. А это очень знаменательно. Он явно смущен.

      – Дорогой издатель, и вы здесь. Без оттисков, без корректур, без портфеля, без синего карандаша? Уж не сочиняете ли вы стихи? У вас такой лирический вид.

      Он слегка рассержен. Он объясняет: портфель, корректуры, цензура, синий карандаш – это небольшой эпизод. Случайность и недоразумение. Сущность же его – лирика, сложные фонетические конструкции, стихотворная композиция. Он говорит:

      – Эти пруды мне напоминают лес. Это мне необходимо для новой поэмы.

      Старой его поэмы я, впрочем, тоже не знаю.

      – Да. Слышите, как звучит оркестр? Вы не находите, что медь плачет о погибшей молодости и счастье? (Это говорю я.)

      – Вы так думаете? – важно и строго отвечает он. – Молодой человек, заметьте себе, что медь никогда не плачет. Медь торжествует.

      Я рассеянно:

      – Торжествует? Возможно. – И в упор: – Дайте двадцать. Я не обедал.

      Он морщится. Неужели нехороший автор не может найти более подходящей обстановки для своей бестактной просьбы?

      Он ласково:

      – Десять.

      Я твердо:

      – Двадцать… Я бы попросил.

      У него последняя надежда:

      – Десять. У меня крупные.

      – Разменяйте. Двадцать.

      Он разводит пухлыми ручками:

      – Негде.

      Я оживаю.

      – Глупости. Мальчик! Коробку лучших папирос. Сдачу с пятидесяти. Тридцать – господину, остальные мне. Есть?

      Самая последняя надежда издателя: может быть, не найдется сдачи. Нашлось.

      – И коробку спичек. Мерси (это издателю). При случае лирические стихи о любви, о катке и о Елене. В четверг. Великолепно. Напишу. Так вы уверяете, что медь торжествует? Правильно. Она торжествует. Я с вами согласен.

      Он СКАЧАТЬ