Ласко́во. Петр Смирнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стол, за которым восседали уполномоченные, стоял у стены справа у двери. За партами, как школьники, сидели шумайские домохозяева, мужики и вдовы. Нам с печки их было хорошо видно, а чтобы видеть уполномоченных, приходилось выглядывать из-за печной трубы.

      Уполномоченным из района в тот день был Бальцер – начальник уголовного розыска. Ни председателя, ни секретаря собрания не было, никто не писал протокол. Бальцер, в шинели и буденовке, с наганом на ремне через плечо, не переставая курить, произнес грубо, отрывисто:

      – Виноградов Александр!

      Сидевший на задней парте Шурка поспешно встал, ответил:

      – Здесь.

      Бальцер, не поднимая глаз от стола, спросил:

      – За тобой – кто?

      Шурка замялся. Бальцер смотрел в бумагу:

      – А сам ты – как?

      – Да я что ж, я иду.

      Шурка считался бедняком, на него уже на первом собрании нажали, и он дал согласие записаться в колхоз. Но после Шурки ни на том, первом, ни на последующих собраниях “писатца” не захотел никто. После Сергея раскулачили и выслали семью Егора, еще позднее – семью Александры, но Шумаи упирались, в колхоз не шли. Может, поэтому и послали сюда Бальцера, самого грозного человека в районе. Его фамилия, должность, не говоря уже о нагане – всё гипнотически действовало на крестьян.

      Не обращая внимания на стоявшего Шурку, Бальцер, по-прежнему глядя в бумагу, спрашивал:

      – Дальше – кто?

      Молчание. Шурка сел. Бальцер перебирал бумаги, выбирал нужную фамилию:

      – Тимофеев Иван.

      Тимошонок не пошевелился. Будто не слышал. Кто-то толкнул его в бок:

      – Ва-ань, тебя.

      Бальцер поднял глаза:

      – Тимофеев – кто?

      – Я Тимофеев. А што? – ответил сидя.

      – В колхоз идёшь?

      – Не-е. Погожу.

      Тимошонок жил на краю деревни. Сразу за его домом была построена новая школа, но в ней ещё не учили. Жена Алёна уже была оформлена уборщицей в этой школе, зарплату в сельсовете получала, поэтому Бальцер был уверен, что Тимошонок струсит. Но тот трусом не был.

      Бальцер ударил кулаком по столу:

      – Вста-а-ать!! – и взялся за кобуру.

      Словно внезапный удар в лицо отбросил нас с Митей за печную трубу. Сердце бешено колотилось. Подумалось, что вот-вот начальник будет стрелять, а нам ни из класса не выскочить, ни на печке не спастись.

      Сколько-то секунд длилось гробовое молчание. Выстрела не было. Я осторожно выглянул из-за трубы. Ваня Тимошин, большой, чуть сутулый, едва касаясь вытянутыми пальцами обеих рук парты, стоял в неудобной позе.

      Первым подал голос Петя Гришин. Он тихо, но четко проговорил:

      – Зачем же пугать, товарищ … уполномоченный. Ить он не против, а только сказал, что погожу.

      – Кто такой? – глухо спросил Бальцер.

&nb СКАЧАТЬ