Молодость Мазепы. Михайло Старицький

Чтение книги онлайн.

      – Да что ты, батьку любый, меня все оглядаешь, словно невесту на смотринах, – засмеялся, наконец, Сирко, – вот привитай лучше моего товарища, наказного полковника Черниговского, Самойловича.

      – Самойловича? – изумился Сыч. – Слыхал, слыхал, давно только… Недалеко от Золотарева был в Цыбулеве батюшка Самойлович, приезжал часто к нашему, а потом перевели его на левый берег в Красный Колядник, недалеко от Конотопа.

      – Этот батюшка и был моим отцом, – отозвался с нежной улыбкой полковник.

      – Господи! Да ведь, коли так, так и пана полковника помню, – обнял он горячо представленного ему кошевым полковника, – маленького, вот такого, – показал он рукой, – Ивашка… Качал не раз на руках, на звоницу носил с покойной моей Оксаной, рядом бывало посажу на руки… Эх, уплыло все!

      – Так мне вдвойне радостно, – заявил, прижмурив глаза, Самойлович, – посетить и славного сичовика, и знавшего отца моего и меня в детстве.

      – А вот, прошу «пизнатыся», панове, – указал Сыч на стоявшего несколько в стороне своего гостя, – чудом спасенный нами Мазепа. Ляхи из мести привязали, было, к дикому коню, бездыханного принес «огырь» и сам упал вон там трупом. Прошу любить и жаловать.

      Мазепа подошел с изысканной вежливостью и заявил, что он с радостным трепетом сердца склоняется перед народным богатырем, перед славою и упованием Украины.

      Сирко его обнял радушно, а за ним и Самойлович заключил Мазепу в свои объятия.

      Поднялись расспросы об этом неслыханном зверстве, но Сыч прервал их:

      – Просим к дому, чтоб вечеря не простыла, сначала зубам дадим работу, а потом языку: за кухлем сливянки да старого меду свободнее будет и потолковать. Ты, Галино, – обратился он к стоявшей в недоумении внучке, – сама здесь порядкуй, а мы уже пойдем… Затеял было со внучкой, – сообщил он своим гостям, – запорожскую юшку сварить… рыбки наловил доброй… так вот затеяли было в казанке…

      – Так зачем же бросать хорошую думку? – запротестовал Сирко, смотря ласково на Галину, очевидно досадовавшую на неожиданных гостей, расстроивших удовольствие. – В хате теперь душно, а тут над речкой и просторно, и любо… а «юшци» и мы дадим «раду».

      – О? Так тут одпочинем, пока дождь не погонит? Ну, садитесь же, дорогие, или лучше ложитесь… тут на мураве мягко… а я пошлю за сулеями, чтоб прополоскать от пыли горло.

      – Да не беспокойся, друже, – мы и присядем, и приляжем, и «люлечкы» потянем, а прополаскиваться будем после. Теперь же вот «юшку» приготовим.

      – Как так, то и так, – согласился Сыч, – а насчет «юшкы», так Галина у меня похлопочет, хоть и молода еще, – кивнул головой он на девушку, которая в это время собирала под казанок сухой хворост и очерет, – внучка моя единая, дочка покойной Оксаны и Морозенка.

      – Морозенка? Славного на всю Украину казака, про которого думы поют? – изумился Сирко.

      – Про того самого, СКАЧАТЬ