Любить и верить. Алексей Клочковский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ цветовых пятен и у него постепенно возникало удивительное ощущение, будто он понимает, что чувствовал художник, когда он у себя сто лет назад смотрел на эти самые ивы. Как будто глаза Олега стали глазами давно умершего Ван Гога. И чем внимательнее и дольше он смотрел, тем сильнее становилось ощущение, будто он понял, что хотел передать художник этой картиной, и картина ему уже не казалась, как поначалу, неаккуратным нагромождением пятен. Наоборот, она выглядела все реальней и реальней, картина словно всасывала в себя, вот они – совсем рядом, ветви в напряженно-борщовом цвете заката. А Ван Гогу, наверное, было жарко, и сквозь полуопущенные ресницы он глядел на все это в разморенной дреме, не желая шевелиться, чтобы не спугнуть удовольствие от редко красивого освещения.

      – Что там? – вывел Олега из гипноза подошедший Петрович. – Вана Гога? – исковеркал он по своей привычке. – Хороший мужик, хороший…

      Дверь открылась. Вошел дворник Николай, расчищавший территорию около конторы. Он устроился рядом с Олегом.

      – Чай, чай – выручай! – бормотал Петрович, возившийся в углу возле двух обгорелых кирпичей, на которых стояла фыркающая и булькающая кастрюлька с кипятильником. – Олежа… тебе налить?

      – Не! – поморщившись, помотал тот головой. Он искал в текстах слова «импрессионизм» и «экспрессионизм», беря журнал за журналом. Когда он вытягивал очередной, стопа рухнула. Удерживая ее, Николай с кряхтеньем нагнулся и тоже взял экземпляр. Глотнув крепкий до черноты чай из алюминиевой кружки, он раскрыл журнал.

      Олег, наконец, нашел оба искомых слова. «Севиньяк», – прочитал он имя под репродукцией. Вглядываясь в нее, Олег укрепился в мнении, что эта манера привлекает его. Николай заглянул ему через плечо.

      – Гхы-гхы!.. – ухмыльнулся он. – Что это нарисовано? Ну-у… – он махнул рукой и неторопливо продолжил. – Вот я видел картину… в больнице… человек нарисован. Так там если рука – дак рука, каждая жилочка видна. Вот это художник! А эта-а… Что здесь нарисовано? Ниче непонятно…

      – Все понятно, – Олег стал показывать и объяснять, что именно нарисовано. Заметив, что Николай улыбается его объяснениям, он замолчал.

      – Нет, я считаю, это не искусство! – так же неторопливо подытожил Николай. То, что он улыбался, было Олегу неприятно, но только слегка – ведь это был всего лишь Николай, и Олег погрузился в рассматривание журналов, не слушая, о чем говорят рядом.

      Гладкие страницы бликовали от света солнца, проникавшего сквозь мутное и «веснушчатое» от мушиных следов оконное стекло. Олег отодвинулся в тень. На одной из страниц он увидел заголовок, от которого его сердце забилось чаще… Cтраница выскользнула из-под пальцев, Олег нетерпеливо залистал, возвращаясь к ней. Сложные узоры на одной репродукции; голый человек, руками выжимающий себя, как белье после стирки – на другой; портрет, весь пронизанный тонюсенькими разноцветными линиями-ниточками на третьей. Автор – пациент психиатрической СКАЧАТЬ