Спартак. Рафаэлло Джованьоли

Чтение книги онлайн.

      Лутация сновала взад и вперед, подавала на столы колбасу. Мало-помалу в таверне Венеры Либитины установилась тишина.

      Первым нарушил молчание старый гладиатор.

      – Я двадцать два года бился в амфитеатрах и цирках, – громко сказал он. – Меня, правда, немножко продырявили, распороли и опять сшили, а все-таки я спас свою шкуру, значит, храбростью и силой меня не обидели боги. Но, скажу вам, я еще не встречал и не видывал такого гладиатора, такого силача и такого фехтовальщика, как Спартак Непобедимый!

      – Родись он римлянином, – добавил покровительственным тоном атлет Гай Тауривий (сам он родился в Риме), – его можно было бы возвести в герои.

      – Как жаль, что он варвар![87] – воскликнул Эмилий Варин, красивый юноша лет двадцати, с лицом, уже изборожденным преждевременными морщинами.

      – Ну и счастливец же этот Спартак! – заметил старый хромой легионер, сражавшийся в Африке; лоб его пересекал широкий рубец. – Хоть он и дезертир, а ему даровали свободу! Слыханное ли дело! Сулла, видимо, был в добром расположении, вот и расщедрился!

      – Вот, должно быть, злился ланиста Акциан! – сказал старый гладиатор.

      – Да он всем плакался: ограбили, разорили, погубили!..

      – Ничего, за свой товар он получил звонкой монетой!

      – Да, надо правду сказать, товар был хорош! Такие молодцы – один лучше другого!

      – Кто же спорит, товар был хорош, но и двести двадцать тысяч сестерциев тоже деньги немалые.

      – Да еще и какие! Клянусь Юпитером Статором!

      – Клянусь Геркулесом! – воскликнул атлет. – Мне бы их, эти денежки! Как мне хочется познать все радости, которые может дать человеку золото!

      – Ты?.. А мы-то что же? Ты думаешь, Тауривий, мы не сумели бы вкусить наслаждений, заполучив двести двадцать тысяч сестерциев?

      – Сорить деньгами дело нетрудное, да не всякий умеет скопить их.

      – Только вы уж не убеждайте меня, что Сулле трудом достались его богатства.

      – Он начал с того, что получил наследство от одной женщины… из Никополя…

      – Она уже была в летах, когда влюбилась в него; а он был тогда еще молод и если не красив, то, уж наверное, не так уродлив, как теперь.

      – Умирая, она завещала ему все свои богатства.

      – А в молодости он был беден. Я знал одного гражданина, у которого Сулла долго жил в доме нахлебником, – сказал атлет, – он получал три тысячи сестерциев в год.

      – В войне с Митридатом, при осаде и взятии Афин, Сулла сумел захватить львиную долю добычи. Вот тогда он приумножил свое богатство. А потом наступили времена проскрипций, и по приказу Суллы было убито семнадцать консулов, шесть преторов[88], шестьдесят эдилов и квесторов, триста сенаторов, тысяча шестьсот всадников и семьдесят тысяч граждан. И как вы думаете, куда пошло все их СКАЧАТЬ