Волчица советника. Елена Литвиненко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поворачивал документ так, что тот невозможно было прочесть, спорила до хрипоты, доказывая свою правоту и выводя десятки алхимических формул – в чем в чем, а в том, как смешать что-нибудь убойно-самовозгорающееся и ядовитое, я неплохо разбиралась. Ломать же всегда интереснее. В такие моменты даже его рука на моей талии не раздражала. А была она там почти всегда. Или на бедре. Иногда – в заднем кармане бриджей, или под туникой, на пояснице. Йарра приучал меня к себе – к прикосновениям, к голосу, к запаху, к уколу колючей щеки, когда он терся ею о мою, к складке справа от губ – от кривой усмешки, заменявшей ему улыбку. К ритму дыхания, к контрасту наших рук, к размеренному стуку сердца, к тонкому шраму над бровью, который видно только вблизи. Я дергалась, отталкивала графа, шипела, отпрыгивала – и все равно оказывалась у него на коленях.

      И были поцелуи. Легкие, осторожные касания твердых губ завораживали, дразнили, дыхание смешивалось, и только Светлые знали, чего мне стоило сидеть смирно, когда по телу разливалась горячая волна, когда внизу живота все сжималось, стоило графу запустить руку мне в волосы, лаская затылок, когда соски собирались в твердые горошины от одного его урчащего «Лир-р-ра».

      – Не надо…

      – Что не надо?

      – Не надо так…

      – Не надо так?.. Или вот так, мм?.. Лира моя…

      Порой он увлекался, и его ладони стискивали мое лицо, а поцелуй становился болезненно-жестким, жадным. Хозяйским. Но Йарра быстро приходил в себя и снова, как паук доверчивую мушку, опутывал меня тщательно сдерживаемой страстью и неторопливой нежностью. А потом сталкивал с колен:

      – Какое построение используется, если войско окружено превосходящим противником?

      И я, раскрасневшаяся, возбужденная, вцеплялась в стол так, что белели костяшки пальцев:

      – Орбис, Ваше Сиятельство.

      – Замечательно. Спустя всего две недели ты это запомнила. И будь добра, не ломай столешницу.

      А потом мы вместе ужинали, и граф, вместо того чтобы использовать лежащую перед ним салфетку, собирал губами и языком крошки песочного печенья с пальцев, а я сидела, как на иголках, очень ярко представляя себе, что еще умеет делать его язык. Доходило до того, что я ждала наступления ночи едва ли с меньшим нетерпением, чем Йарра.

      И это было хуже всего – даже хуже, чем откровенное насилие, – тогда я могла бы ненавидеть графа за унижение и причиняемую боль. Но тому, что он делал сейчас, ненависть я противопоставить не могла. Понимала, что должна, хотела, но не могла. Не получалось.

      – Зачем он это делает, Уголек? Я же и так его шлюха, я же никуда не денусь – за мной следят, как за княжескими регалиями! Почему он так себя ведет? Для чего все это? Его уроки, его подарки, его… – Я даже пантере стеснялась сказать «поцелуи». – На приемах он представляет меня чуть ли не женой!.. Зачем он играет со мной, Уголек? Мне же больно…

      Пантера сочувствующе скалилась, и подвеска в виде волка на ее ошейнике – еще одно мое «зачем?..» – светилась в темноте кладовки.

      Граф с легкостью разбивал, растаптывал броню, за СКАЧАТЬ