Сюеме не будет!. Байдымат Джефферсон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не умею, – засомневалась Я в удачности идеи.

      – Ничего, – не отступал абориген и, прищурившись, хмыкнул. – Я тебя научу.

      К лыжам Я была не готова.

      – Говорят, у вас есть озеро любви? – спросила Я, уходя от альпинистской темы.

      – Есть, – кивнул Пиля.

      – Отведи меня лучше туда.

      – Рано ещё, Принцесса. Снег лежит. Летом приезжай – сходим. Говорю же тебе, лыжи освоить надо, – не уступал Баранолог.

      – Ну, ладно, пошли! – со вздохом согласилась Я.

      У Пиляла зазвонил телефон. Бытдаев снял трубку и затарахтел на каком-то корявом турецком. Когда он закончил говорить, Я поинтересовалась:

      – Что за язык такой забавный?

      – Не забавный, а карачаевский! Лучший язык в мире! – высокомерно заявил Баранолог. – Хочешь, тебя обучу?

      – Зачем? – искренне удивилась Я.

      «С трудом представляю, каким образом карачаевский может мне в жизни пригодиться!»

      – Вот как будешь хорошо говорить – женюсь на тебе!

      Я засмеялась:

      – Я замуж не тороплюсь.

      – Ничего, процесс учёбы долгий! – джигит хлопнул себя по карманам. – Анасын сигеим! Сигареты выронил, наверное. Ну, что ты будешь делать!

      Я протянула парню свою пачку.

      – Спасибо, – выудил Пилял никотиновую трубочку.

      – А как по-карачаевски сигареты? – поинтересовалась Я и тоже закурила.

      Пилял призадумался, вытянул губы и выдал:

      – Тютюн.

      Я умилилась:

      – Скажи ещё раз.

      – Тютюн, – повторил джигит.

      Произнося это слово, он так забавно складывал тонкие губки в трубочку… Ах, милее зрелища не придумаешь!

      От Бытдаева Я узнала ещё много замысловатых карачаевских словечек (правда применить их в оживлённой беседе удавалось крайне редко, ведь Я ни с кем в посёлке не общалась). Например, придурков, пофигистов и всех необразованных невоспитанных парней Пиля величал словом «джохар», а хороших «джаш» («пацан»). Временами, Баранолог обращался ко мне «ариум» – моя красивая», «джаным» – «душа моя» или «алтыным» – золотая моя.

      Когда Пилька злился, «анасын сигеим» и «ана» не сходили с его тонких уст. На мой вопрос о семантике экспрессивных выражений, Бытдаев нехотя ответил, что «это что-то типа русского «твою мать», только переводится не «твою мать», а «того мать».

      За катаньем на лыжах и весёлыми разговорами прошёл весь день. Лучший друг Пиляла Маджир Зульпагаров поехал с нами (и временами оказывался очень кстати: так, например, пока Я осваивала лыжи – он развлекал крошку Нору!). Маджир показался мне весёлым жизнерадостным парнем. Его шуточки наносили непоправимый удар по Бытдаевскому самолюбию. Когда мы пререкались СКАЧАТЬ