Инварианты Яна. Борис Георгиев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А в чём дело? – осведомился подойдя заместитель директора.

      – Дело в том, что Инна Валентиновна Гладких при мне получила полный доступ к бигбрейну и воспользовалась им, – сказал Владимир, следя за выражением лица девушки.

      «Это не испуг. Самый настоящий страх. Значит, и её нельзя со счетов сбрасывать».

      Володя оглядел тех, кто остался: «Не так уж и много, но есть ведь и ещё… двое?.. нет, трое. Про них забывать нельзя. Всё, пора на свежий воздух, тут дышать нечем».

      Глава 3. Дышать нечем

      Душно. Как через подушку. А-ах. Шорох. «Тонк. Тонк, Тонк». Что это тонкает? А-ах. Так дед дышит, когда спит. «Тонк. Тонк». Темно, плохо видно. Потолок далеко. У деда в доме такой. Ма очень обещала, что послезавтра оставит у деда на ночь. А-ах. Да это же я дышу! Совсем как дед. «Тонк, тонк». Дедовы часы так тонкают, скачет тонк-тонкая стрелка. Значит уже послезавтра? Суб… меня оставили на ночь! Бота. Оставили субботничать. «Тонк. Тонк. Тонк». Они очень страшно хрипят, дедовы часы, а потом как начнут: бом-м! Передышка. Бом-м! До-олгая передышка! Бом-м! Бить начинают в темноте. Страшно. А утром в субботу солнечно занавески шевелит ветер и жар вплывает теплынь лениво в комнату вместе с неслышнывсадудажешо в парке такие штуки – как колокола серые на столбах потому и слышны везде эти… Как их? Сигналы радио пик-пик-пик неслышнывсадудажешоро… Хи, как смешно дышу: А-ах! Точно как дед. Может, это не я? На ночь оставили. Страшно. Ма одного не бросила бы! Она в маленькой комнате, а я здесь на диване. Её позвать.

      – Ма!

      И крик как в подушке вязнет. Страшно. «Тонк, тонк, тонк». Часы злые, больно от этого тонканья в ушах, страшно очень. Звать!

      – Ма! А-ах… Ма! Ма!

      Это не я зову! Я совсем не так… Горло болит. Я болею? Как меня Ма больного оставила у деда ночью одного в темноте, я же не могу спать, страшно!

      – Ма-а!

      Из темноты вышатнулось серое. Это не мама! И ещё одно без лица, как кукла-тряпка, набитая ватой, перетянутая перевязками, о-о! Стра… сшитая! Не хочу! Не хо… Убегусь! Не встаётся, не кричится, не дышится. Уберитесь, куклы! Уберитесь же! Руки тяжё-о… О! И страшные, все в жилах, костлявые, чужие у меня руки. Почему тянутся к лицу, когда я хочу своими руками закрыть глаза?! Уйдите же!

      – Ма, я не хо… О! Не хочу куклы! Убери, мама! А-а!

      «Тонк, тонк», – всё так же часы, но светло. Нет, не пришёл никто и не включил свет. Но дышать проще. Нет, сейчас не ночь. Я здесь один. Потолок далеко, но это не дедова комната; у деда шкафы-часы-люстра, а здесь пустые стены, ничего нет, как в больнице. Это сон? Нет, куклы были во сне, а сейчас уже не сон. И не утро и не суббота и не льётся жара с балкона, потому что ничего нет, одни голые стены. И неслышнывсадудажешорохи радио нет. Одни часы тонкают. Я не сплю, это больница. Не помню. Я болею? Тогда рядом должна быть мама. Где?

      Надо встать или хоть голову поднять. Почему такая тяжёлая голова и болит шея и болит горло и сухо во рту и колет внутри слева и очень тяжёлая голова?!

      Пустая комната, стены светлые, потолок светится, пол холодный, СКАЧАТЬ