Бесогон. Россия между прошлым и будущим. Никита Михалков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вчера облака,

      И у каждого путь одинаков

      В этом выжженном Богом краю:

      Беззаботная жизнь бивуаков,

      Бесшабашная гибель в бою.

      И мы с жизнью прощались заранее

      И Господь все грехи нам прощал…

      Так играть, как играл Фабиани,

      В Легионе никто не играл.

      1940–1945

      А вот ещё стихотворение Николая Туроверо- ва из цикла «Легион» – много говорящее, чувственное, полное эротичности, хотя об эротике – нет ни слова.

* * *

      Она стояла у колодца,

      Смотрела молча на меня,

      Ждала, пока мой конь напьётся,

      Потом погладила коня;

      Дала ему каких-то зёрен

      (Я видел только блеск колец),

      И стал послушен и покорен

      Мой варварийский жеребец.

      Что мне до этой бедуинки,

      Её пустынной красоты?

      Она дала мне из корзинки

      Понюхать смятые цветы.

      О, этот жест простой и ловкий!

      Я помню горечь на устах,

      Да синеву татуировки

      На тёмно-бронзовых ногах.

      1940–1945

      Всё здесь есть. Всё! И ничего – впрямую!

      Мы понимаем, как и где можно увидеть «синеву татуировки на тёмно-бронзовых ногах». И это – «Дала ему каких-то зёрен//(Я видел только блеск колец)». Такой мужской, хищный и в то же время пресытившийся взгляд. Понимание того, что всё это – твоё. Тебе не нужно добиваться, не нужно завоёвывать. Это – твоё.

      Абсолютно всё в поэзии Туроверова связано с состоянием души.

      И ещё. О драматургии Николая Туроверова. Я не имею в виду пьесы. Он пьес не писал. Я говорю о внутренней драматургии его стихотворения. Посмотрите, как одной фразой он поднимает невероятно эмоциональный и чувственный вопрос, который тут же запечатлевает время, выражает трагедию момента. А ведь начиналось всё как обычно, как «простое» лирическое стихотворение:

* * *

      Я знаю, не будет иначе.

      Всему свой черёд и пора.

      Не вскрикнет никто, не заплачет,

      Когда постучусь у двора.

      Чужая на выгоне хата,

      Бурьян на упавшем плетне,

      Да отблеск степного заката,

      Застывший в убогом окне.

      И скажет негромко и сухо,

      Что здесь мне нельзя ночевать

      В лохмотьях босая старуха,

      Меня не узнавшая мать.

      1930

      Абсолютно всё в поэзии Туроверова связи но с состоянием души.

      Из тихого лирического начала вырастает эпическая трагедия.

      «Меня не узнавшая мать»… Господи, неужели всё, что со мной произошло, так изменило меня, что меня не узнаёт родная мать. Вся трагедия жизненного пути здесь, весь его итог…

      К чему пришёл Туроверов в 1944 году?

      Грохотала мировая война. Никто из друзей Туроверова, ни он сам – не пошли воевать с Красной армией. Произошло переосмысление того, что было двадцать лет назад. И поэт приходит к пониманию того, что кровь всех братьев, белых и красных, пролитая на Гражданской русская кровь, была пролита бессмысленно. Жертвы оказались напрасными.

      В СКАЧАТЬ