Лучший мир. Маркус Сэйки

Чтение книги онлайн.

      «Привет, Джон. Я скучал по тебе».

      С людьми было труднее всего.

      Он пребывал в одиночестве небеспричинно. Он, как буддийский монах, удалился в убежище на вершине горы. И, как монах, искал не знания или мудрости – он искал свое ничто. Не представления о «ничто», не его реализации. Все мысли, которые мешали медитации, отправлялись в реку – пусть плывут по течению. Нет, успокоение наступало – если только наступало – в истинные мгновения «ничто». В те мгновения, когда он переставал существовать. Только тогда безжалостная неторопливость времени не подавляла его.

      Когда он не мог быть ничем – а это происходило часто, – он становился чем-то другим. Чем-то простым и чистым. Как паук.

      А вот люди никогда не были ни простыми, ни чистыми. Мучительно было смотреть, как они передвигаются по жизни, словно пытаются протиснуться сквозь несхватившийся цемент. Каждое движение бесконечно, на каждое слово уходит вечность. А ради чего? Движения были без цели или изящества, слова срывались с губ и улетали в никуда.

      Потому он и удивился, когда понял, что скучал по Джону. Из всех сверходаренных – а других и рассматривать не стоило – Джон был, как никто другой, похож на себя. Он жил в многослойном представлении о будущем, где планы наслаивались на планы, а события, которых нужно было ждать еще год, приводились в действие сегодняшним разговором. Это отличалось от взгляда на мир самого Сорена, но давало систему координат, средство понимания.

      Вот и теперь Джон протрусил пять метров навстречу к нему, не вынуждая его мучительно переставлять ноги, и скороговоркой произнес, словно в прежние времена:

      – Какдела?

      Сорен знал, что это не любезность. Вопрос на множестве уровней. Джон спрашивал, держится ли он.

      Возникло воспоминание, живое, словно на трехмерном экране: Джон Смит в одиннадцать лет, разговаривает с ним на детской площадке перед Хоксдаунской академией. Передает ему салфетку, чтобы вытер кровь из носа, разбитого кем-то из парней постарше. Говорит:

      – Правда, лучше, когда я говорю быстро?

      Говорит:

      – Тыумныйнотынедумаешь.

      Говорит:

      – Сделайэтосвоейсилой.

      Говорит:

      – Ибольшениктоникогданепосмееттебяударить.

      Учит его медитировать, учит отрешаться от головокружительного водоворота будущего и существовать только в настоящем. Учит его: если он станет контролировать себя, то с помощью своего страшного проклятия сможет делать что угодно, использовать его против всей той мелкой рыбешки, которая пыталась причинить ему боль. Джон понимает, что мальчишка, признанный всеми никчемным, просто подавлен, сокрушен каждую секунду.

      Люди считали, что время – это нечто постоянное, потому что об этом говорил их разум. Но время было водой. Самая неподвижная вода наполнена, насыщена энергией.

СКАЧАТЬ