Николай Некрасов. Его жизнь и литературная деятельность. Л. Мелынин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ миллиона”!) была будто бы с юных лет главным двигательным нервом духовной деятельности Некрасова… Не говоря уже о том, что никакого “миллиона”, – как мы теперь знаем, – Некрасов к концу жизни не стяжал, утверждение это во всех отношениях абсурдно – оно разлетается в прах при первом прикосновении критики. Как, в самом деле, странно поведение некрасовского “демона”!

      Придается огромное значение “аннибаловой клятве” Тургенева, выразившего свой протест против крепостного права в свойственной ему форме мягких художественных образов, которые так восхищают нас в “Записках охотника”; но разве же можно сравнивать этот “прекраснодушный”, в сущности, протест с действительно пламенным протестом Некрасова, всю жизнь буквально горевшего “святым беспокойством” за судьбы народа? Здесь перед нами всеобъемлющая страсть, о которой поэт имел бы полное право сказать словами лермонтовского героя:

      Я знал одной лишь думы власть,

      Одну, но пламенную страсть:

      Она, как червь, во мне жила, Изгрызла душу и сожгла!

      Я эту страсть во тьме ночной

      Вскормил слезами и тоской.

      Эта страсть проникла в душу Некрасова еще в раннем отрочестве, на волжском берегу, при виде шедших бечевою и певших заунывные песни бурлаков.

      О, горько, горько я рыдал,

      Когда в то утро я стоял

      На берегу родной реки,

      И в первый раз ее назвал

      Рекою рабства и тоски!

      Что я в ту пору замышлял,

      Созвав товарищей-детей,

      Какие клятвы я давал —

      Пускай умрет в душе моей,

      Чтоб кто-нибудь не осмеял![6]

      Целых восемь лет (1838–1846) человек подвергается опасности зачахнуть от непосильной и неблагодарной работы, даже буквально умереть с голоду, а между тем стоило ему вернуться на лоно благонамеренности и, помирившись с отцом, поступить в корпус, и он снова был бы сыт, обеспечен и будущее улыбалось бы ему в виде, может быть, блестящей военной карьеры. “Он был бы, если бы захотел, – говорит Н. К. Михайловский, – блестящим генералом, выдающимся ученым, богатейшим купцом. Это мое личное мнение, которое, я думаю, впрочем, не удивит никого из знавших Некрасова”. Однако мы знаем, что за все годы своей тяжелой юности он ни разу не подумал ни об одной из подобных возможностей “самообеспечения”… Рисуя впоследствии в “Несчастных” душевное состояние юноши, заброшенного в столичный омут, поэт писал:

      Счастлив, кому мила дорога

      Стяжанья, кто ей верен был

      И в жизни ни однажды Бога

      В пустой груди не ощутил.

      Но если той тревоги смутной

      Не чуждо сердце – пропадешь!

      В глухую полночь, бесприютный,

      По стогнам города пойдешь.

      Так именно и было с Некрасовым. Не “дорога стяжанья” пленяла его; душой его владела иная властная сила, иная “смутная тревога” – страстная СКАЧАТЬ