Смех сквозь слезы. Саша Чёрный

Чтение книги онлайн.

      Холостой стаканчик чаю

      (Хоть бы капля коньяку),

      На стене босой Толстой.

      Добросовестно скучаю

      И зеленую тоску

      Заедаю колбасой.

      Адвокат ведет с коллегой

      Специальный разговор.

      Разорвись – а не поймешь!

      А хозяйка с томной негой,

      Устремив на лампу взор,

      Поправляет бюст и брошь.

      «Прочитали Метерлинка?»

      – «Да. Спасибо, прочитал…»

      – «О, какая красота!»

      И хозяйкина ботинка

      Взволновалась, словно в шквал.

      Лжет ботинка, лгут уста…

      У рояля дочь в реформе,

      Взяв рассеянно аккорд,

      Стилизованно молчит.

      Старичок в военной форме

      Прежде всех побил рекорд —

      За экран залез и спит.

      Толстый доктор по ошибке

      Жмет мне ногу под столом.

      Я страдаю и терплю.

      Инженер зудит на скрипке.

      Примирясь и с этим злом,

      Я и бодрствую, и сплю.

      Что бы вслух сказать такое?

      Ну-ка, опыт, выручай!

      «Попрошу… еще стакан»…

      Ем вчерашнее жаркое,

      Кротко пью холодный чай

      И молчу, как истукан.

      На дачной скрипучей веранде

      Весь вечер царит оживленье.

      К глазастой художнице Ванде

      Случайно сползлись в воскресенье

      Провизор, курсистка, певица,

      Писатель, дантист и девица.

      «Хотите вина иль печенья?» —

      Спросила писателя Ванда,

      Подумав в жестоком смущеньи:

      «Налезла огромная банда!

      Пожалуй, на столько баранов

      Не хватит ножей и стаканов».

      Курсистка упорно жевала.

      Косясь на остатки от торта,

      Решила спокойно и вяло:

      «Буржуйка последнего сорта».

      Девица с азартом макаки

      Смотрела писателю в баки.

      Писатель, за дверью на полке

      Не видя своих сочинений,

      Подумал привычно и колко:

      «Отсталость!» И стал в отдаленьи,

      Засунувши гордые руки

      В трико́вые стильные брюки.

      Провизор, влюбленный и потный,

      Исследовал шею хозяйки,

      Мечтая в истоме дремотной:

      «Ей-богу! Совсем как из лайки…

      О, если б немножко потрогать!»

      И вилкою чистил свой ноготь.

      Певица пускала рулады

      Всё реже, и реже, и реже.

      Потом, покраснев от досады,

      Замолкла – «Не просят! Невежи…

      Мещане без вкуса и чувства!

      Для них ли святое искусство?»

      Наелись. Спустились с веранды

      К измученной пыльной сирени.

      В глазах умирающей Ванды

      Любезность, тоска и презренье:

      «Свести их к пруду иль в беседку?

      Спустить СКАЧАТЬ