Оренбургский владыка. Валерий Поволяев

Чтение книги онлайн.

      – Откуда знаешь? – прищурил глаз сапожник Удалов. – Мы к той поре знаешь, где можем очутиться? За Кудыкиной горой – около Парижа.

      – Ну, если не мы, то наши земляки, которые сменят нас.

      Что, разве не так? А ты – Париж…

      Сапожник, продолжая щурить один глаз, в смешную трубочку сложил губы, оттопырил их и издал короткий громкий свист:

      – Так-то оно так, но может, и не так.

      – Как карты лягут, так оно и будет, – убежденно проговорил Еремеев.

      – Какие карты?

      – Жизненные. Которые разыгрывают в штабе армии.

      Еремеев отвернулся от Удалова, снова стрельнул острым взглядом в небо, нашел там жаворонка, послушал звонкую, далеко слышную песню.

      – Хорошо, стервец, поет.

      – Профессор!

      Через несколько минут около казаков появился Климов – затянутый в ремни, с тонкой талией, с подбородком, выбритым до синевы.

      – Готовьтесь! – предупредил он. – Сегодня ночью пойдете к немцам. Надо взять пленного.

      Еремеев вытянулся, руки прижал к бедрам:

      – Вдвоем прикажете идти, ваше благородие? Или с нами пойдет кто-то еще?

      – Туземец пойдет. Ну, этот самый… – Климов пощелкал пальцами. – Ну, этот самый… – он вновь пощелкал пальцами.

      – Калмык, что ли?

      – Во-во.

      – Калмык – это хорошо, ваше благородие. В драке умеет толково действовать.

      – Драка там не нужна – Климов недовольно наморщил лоб. – Плавать умеете?

      – Умеем, – поспешно отозвался сапожник.

      – А вы, Еремеев? – Климов перевел строгий взгляд на второго казака.

      – Доводилось, ваше благородие, – неопределенно отозвался тот, отвел глаза в сторону.

      Климова удовлетворил и неопределенный ответ.

      – Готовьтесь! – сказал он. – Провожать на тот берег вас будет сам Дутов.

      День тянулся долго, конца ему не было – никак не хотел уступать место ночи – в глубоком розовом небе возникали белые теплые всполохи, от них отделялись, во все стороны разлетались светлые перья, висели в воздухе, потом рассеивались нехотя, оставляя в душе сложное печальное чувство.

      – Земля тоскует, – глядя на эти долго не исчезающие перья, взялся за старое Еремеев, – по плугу тоскует, по зерну, по рукам человеческим, по навозу… И небо тоскует, видите?

      Вместе с Удаловым и Бембеевым он пробирался сырой ложбинкой к Пруту. Пока достигли воды – промокли. Казаки, ступая так, чтобы над головой не шевельнулась ни одна ветка, одолели кусты и очутились у самой воды.

      Вода в реке была темная, на середине, в течении, крутилось несколько воронок, жерла их смыкались друг с другом, рождали вихри. Брызги столбом поднимались, затем осыпались горохом в быстрое течение, взбивали рябь, подобно горячей шрапнели. От реки СКАЧАТЬ