Хоть не в чужой спальне проснулся – и ладно.
С каких пор мне напрочь отшибло память на события ночной жизни? Либо Алекс провела эту ночь дома, и кто-то из нас страдает лунатизмом, либо у меня появилась новая проблема. Если я перестану контролировать то, что она делает, однажды утром и впрямь рискую проснуться и узнать, что меня сдали для опытов в NASA.
Я с трудом поднимаюсь с постели и плетусь в ванную.
Мог бы махнуть на занятия и остаться дома, но курсовая у декана, которую мне предстоит сдавать через шесть недель, сама себя не напишет. А консультации этот крайне занятой профессор дает только по пятницам. И те через раз.
Прохладный душ обычно быстро приводит в чувства. Настроив температуру на электронном табло, я встаю под струи воды. Намылив голову, закрываю глаза и поднимаю лицо навстречу брызгам.
И вспоминаю.
Высотное здание и прыжок вниз. Падение на сетку. Побег от охранника. Салон машины, пропитанный странной смесью мужского и женского парфюмов.
Значит, ночью птичка выбралась из клетки.
А дальше – провал. Пустота. И ее почему-то сменяют другие кадры.
Зеленые глаза. Обалденный рот, в котором мне нравится все – мягкие губы, десятки оттенков улыбок, острый язык, способный ужалить словами и тут же добить легким прикосновением, которого достаточно, чтобы спящий приятель в моих штанах проснулся и встал по стойке смирно.
Как она это делает? У нее там что, фабрика бесперебойной выработки феромонов?
Волосы, цвет которых я вспоминал вчера ночью, перед тем как вырубиться после бутылки полусухого красного. Тело, в котором мой отравленный вязким сиропом мозг отказывается искать изъяны.
Она вся – какое-то гребаное. Мать его. Совершенство.
Декан Бартон сам звонит мне перед парами, пока я тащусь в хвосте утренней пробки на Тремонт. Предупреждает, что вытянул меня из лап Робинсона на первые тридцать минут лекции и назначает консультацию в одной из свободных аудиторий.
Я поднимаюсь к Бартону, когда слышу голос Спенсера:
– Эй, Хорнер, заблудился? У нас пара на другой кафедре.
– Я к декану.
Я говорил другу, что пишу курсовую у Бартона, но слово «декан» моментально включает в его голове тревожную кнопку.
– К декану? С чего это?
– Обсудить перевод, – бросаю я, решив проверить, на что еще хватит фантазии моего друга. – Из универа.
Удивительно, но у него правда нет других вариантов.
– Так и знал, что все закончится этим! – шипит Спенсер со злостью, часть которой, конечно же, по мою душу. – Из-за Сэм?
– Угу, – мычу, пряча сарказм за сжатыми в линию губами. – Так достала, что сил нет видеть ее каждое утро.
– Ты бежишь, потому что у вас что-то было или потому что хотелось, но не было?
– Тащи свою задницу на лекцию. Буду позже. Робинсону сказали, что я опоздаю.
Спенсер хочет спросить СКАЧАТЬ