Всё, что остро нуждается в любви, в слезах, в сочувствии, в теплой печке, теплой варежке, горячем чае, теплой щеке рядом. Всё, которое измаялось, дошло до отчаяния, кричит и плачет и бьётся о стены головой, и тихо стонет невидимо в подушку. Маму, маму, пусть на макушку подует. Ма-мо-ч-ка, мамочка, мамочка, мне хорошо. Было больно, а сейчас хорошо, только ты побудь еще рядом.
Буду.
Глава 4.
А еще была полная бледная девушка напротив. Вечером она плакала и говорила, что хочет к маме.
А я в это время хотела прыгнуть с парашютом, чтобы полетать.
Наши с ней койки стояли друг напротив друга.
Я вечером плела из бисера украшения – березки, которые безнадежно рвались, болтала с ангелами и бродила по коридорам. Упаси Боже, мамы мне было не нужно. А если и нужно – только не той, не моей мамы.
Смотрела на снег за окном в фонарных искрах и понимала, что всё прекрасно. Я уже немножко разговаривала и могла ходить. Сама, по лестницам тоже.
И никому ничего не должна. Нигде меня не ждут. Нигде… Никуда я не должна вернуться. Никто не плачет обо мне, роняя слезы на вечернюю лампу.
И это хорошо.
Потому что я могу пойти вправо, влево, могу уйти отсюда и замерзнуть в сугробе, а могу не уходить, пока меня не прогонят. Свобода.
И поэтому я была мамой для всех, кто этого хотел. Для воробышка в теплом свитере, для полной бледной девушки с заплаканными глазами. Я была моложе их, мне было двадцать два. Но это неважно.
Когда человек хочет мамы, ему не важно больше ничего.
Глава 5. ОДУВАНЧИКИ.
С ней по улице идти нельзя,
Потому что люди оборачиваются.
Девушка по имени Весна
Улыбается – лёд в душах плавится.
Николай Корешков, 2005 год, песня обо мне.
Мир полон радости и солнца, мир хороший.
Передо мной невозделанное поле санатория. Здесь я, правдами и неправдами, работаю «мастером зеленого хозяйства». По штату мне положены работники, но их нет, я одна сама у себя работник.
Таким счастьем я обязана своему невоздержанному оптимизму и широкой улыбке, ну и справке об учебе на первом курсе сельхозакадемии.
Работа! – ликует душа. Рабооота!!! Ураа! Встать рано, бежать на электричку. Чуть алеет рассвет.
Дорога через лес. Ягоды черники. Много, сладкие…
Травки собрать по пути, незнакомой. Это будет гербарий для института.
И в рот.
Июньское солнце хлещет беспощадно. Поле заросло одуванчиками. Хорошо, что меня не заставляют это пахать.
Что я могу, в сущности… Слабая двадцатилетняя девчонка. Вот и медкомиссию при устройстве на работу еле прошла: анемия и какой-то странный многолетний гайморит. Но ничего, приняли.
От солнца я теперь черная, словно негр…
Одуванчик СКАЧАТЬ