Удел куратора. Концепция музея от Великой французской революции до наших дней. Карстен Шуберт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ при этом избегали реформирования на протяжении всего послевоенного периода. Долгое время они считались старомодными и утратившими связь с актуальной действительностью: этакие анклавы среднего класса, давно ожидающие хорошей встряски.

      В центре начавшейся критики музея стоял вопрос о доверии. Предложенное в 1904 году Дэвидом Мюрреем вроде бы безобидное определение музея как «собрания древностей и других предметов, интересующих исследователей и людей науки, проанализированных и выставленных в согласии с научными методами»[74], долгое время не будившее никаких сомнений, в новой ситуации вызывало большее количество вопросов, чем те, на которые было призвано ответить. После 1968 года определение Мюррея приобрело почти зловещий смысл, наводя многих обозревателей на мысль о своего рода тайном сговоре огромных масштабов. Вопрос доступности и объективности всегда был важен: впервые он был поднят еще во времена Великой французской революции, а теперь приобрел ключевое значение.

      Кто именно служил в музеях и как осуществлялся кураторский выбор? Кто решал, какую историю рассказывать? Нерассказанные истории вдруг стали не менее (а то и более) интересны, чем рассказанные. Какие объекты попали в музей, а какие нет? На чей авторитет опирался этот выбор? Представление о независимости куратора, ранее не ставившееся под вопрос, теперь вызывало немалые подозрения. Как следствие, в течение нескольких лет возникли новые музеологические конвенции, которые уже не удовлетворялись простой демонстрацией зрителю конечных результатов, а предлагали его вниманию весь процесс, приведший к таким решениям, и делали это интегральной частью музейной практики. В результате подобной деконструкции музей стал поистине авторефлексивным и осознающим как действующие внутри него силы, так и внешние ограничения не мимоходом и от случая к случаю, а постоянно и целенаправленно.

      С этого момента рефлексия о природе музея и его скрытых предпосылках стала неотъемлемой частью его каждодневной практики. В итоге музей до некоторой степени утратил свой былой авторитет и репутацию непогрешимости, но при этом стал более прозрачным, более подотчетным и, в конечном счете, более демократичным.

      По иронии судьбы первым, кто понял возможные последствия и громадный потенциал этой трансформации, был консервативный политик, последователь де Голля. Когда Жорж Помпиду в 1969 году вступил в должность, он, как и его партия, и весь французский политический истеблишмент, находился под сильным впечатлением от событий предыдущего года, когда студенты чуть было не сокрушили государство. Помпиду стремился использовать какую-то часть этой анархической энергии и направить ее в институциональное русло. Не теряя времени, он выступил с идеей нового культурного Центра в центре Парижа.

      Следует подчеркнуть, что это была собственная идея президента, а не предложение чиновников министерства культуры. Помпиду по сути дела намеренно избегал официальных СКАЧАТЬ