– Оля, какого черта?! – закричал он. – Это еще кто?!
– Милый, они приехали помочь с картиной…
– Я тебе уже сказал, что не стану никуда отдавать портрет! – взревел он. Белозеров пересек гостиную и остановился возле дивана, сверкая поросячьими глазками и указывая пальцем на место, где мы сидели. – Вон из моего дома!
Медленно поднявшись со своего места, Аспис выпрямился в полный рост, возвышаясь над Белозеровым как башня. Тот слегка попятился, не ожидав, что обидчик окажется настолько внушительным.
Потушив окурок в пепельнице, Аспис ничего не ответил и медленно двинулся к выходу. Я поторопился вслед за ним, стараясь не отставать ни на шаг. Как только дверь за нами закрылась, я услышал всю палитру семейного скандала, которая только может возникнуть из-за какой-то дурацкой картины.
5
– Почему ты ему не врезал?!
– А что бы это изменило?
Мы зашли в небольшую кофейню, чтобы перекусить и обсудить дальнейший план действий. Аспис ел как всегда неохотно, зато постоянно припадал к очередной чашке кофе. Я же с удовольствием склонился над тарелкой золотистых блинов с маслом.
– Женщине нужна помощь, – не унимался я с остервенением кромсая вилкой оставшийся кусок.
– Если ей будет нужна помощь, она обязательно придумает, как ее получить. – Аспис был непреклонен.
Словно в подтверждение его слов, телефон на столе коротко чирикнул, сообщая о том, что необходимо проверить мессенджер. Разблокировав телефон, Аспис пару секунд вглядывался в экран и тут же развернул его ко мне.
– Однозначно наш случай, – мрачно сказал он.
– Как ты это чувствуешь вообще? – Я выдернул телефон из рук друга, чтобы лучше вглядеться в снимок, увеличив изображение на сенсорном экране в два раза. На сфотографированной Белозеровой картине была изображена прекрасная молодая девушка в голубом платье, задумчиво сидящая на скамье в окружении цветущих кустов сирени. Несмотря на солнечный летний день, глаза девушки скрывали глубокую печаль, которую я бы назвал умением художника отобразить самое сокровенное, однако…
– У полотна очень зловещая энергетика, – сказал Аспис. – Я уверен, что его история окажется…
– Как ты это чувствуешь?! – громко повторил я. – Каждый раз этому поражаюсь!
– Просто очень хорошо разбираюсь в полотнах, – сухо ответил Аспис. – Я вижу и слышу, когда искусство начинает говорить на языке проклятий. Может быть, от криков перейдем к чему-то более практически ориентированному?
– Конечно. – Я вернул ему телефон. – Сможешь распознать подпись?
– Я уже. – Аспис слегка прищурился, разглядывая полотно. – Местный искусник, СКАЧАТЬ