– Папа, когда трезвый, хороший, – между тем продолжила Таня. – Он потом даже прощения просит. Иногда. Может купить что-нибудь вкусное в подарок. Пожалуйста, не надо звать милицию, – повторила она жалобно.
– Хорошо, – приняла решение Нина Сергеевна. – Мы не будем звать милицию. Пока не будем. Но мы обязательно должны поговорить и с твоей мамой, и с твоим папой. Завтра же. А сейчас – всем спать.
Глава 3
Это была странная ночь. Пожалуй, лишь сама виновница устроенного ею переполоха, как это ни покажется странным, спала спокойно и безмятежно на диване в гостиной. А Нина Сергеевна всё никак не могла унять волнения от сознания того, что в её доме спит маленькая девочка. Девочка, которой так и не случилось в её собственной жизни. Девочка, которая очевидно, нуждается в её помощи. Наконец, девочка, которая удивительным образом смогла привлечь внимание её сына, заставить его совершить какой-то значимый поступок в настоящей жизни, а не в реальности его книг и фантазий. И ведь никакой «романтики» здесь, совершенно очевидно, и близко не было. Значит, её сын увидел нечто в этой Тане; увидел то, что имело для него значение, а, следовательно, не могло игнорироваться его родителями. Если они хотели понять своего сына, разумеется. А Нина Сергеевна хотела. Поэтому сон всё никак не шёл к ней. Она даже несколько раз выходила из спальни, то вроде попить, то как бы по иным делам, и подолгу задерживалась возле спящей гостьи, вглядываясь в её лицо.
А лицо Тани лишь на первый взгляд было обычным. Если же посмотреть более внимательно, то можно было обратить внимание на аккуратный тонкий и острый нос, придающий общую аристократичность её облику. Тонкие губы говорили о твёрдости и характере упрямицы, печальные глаза о не свойственной ребёнку вечной грусти, а небольшой острый подбородок напоминал, что это всего лишь маленькая девочка.
Нина Сергеевна не считала себя физиономистом, но многолетний опыт работы с людьми научил её многому; в том числе и «считывать» лица.
Примерно так думала Нина Сергеевна, глядя то на крепко спящую Таню, то на полоску света, пробивающуюся из-под двери комнаты сына. Удивительная гармония в сочетании таких разных черт, при беглом и поверхностном взгляде, создавала у случайного наблюдателя впечатление самого обычного лица, что, словно маскировочная сеть, закрывало от чужих взглядов истинную суть человека. Возможно, что Егор, чей мозг, под влиянием наставника, был тонко настроен на поиск необычного в окружающем обычном, интуитивно почувствовал это несоответствие, а потому и принял вдруг совершенно нетипичное для себя, и столь удивительное для своих родителей решение привести эту девочку домой.
Егор, как и его мать, не спал. Взяв перед сном «чисто из вежливости» полистать Танин альбом, он быстро утратил как сон, так и чувство времени. Танины рисунки не были обычными картинками, типа «вот луг и речка, пастух и овечка», или «дом на горке», или «птичка на ветке». Её рисунки не имели чётких границ; отдельные СКАЧАТЬ