Времена Гада. Книга 1. Лето Кетцалькоатля. Игорь Голубятников (Паломарес)

Чтение книги онлайн.

      радостно выводил смешанный детский хор на последней в учебном году «Пионерской зорьке».

      Да и как же можно было не обожать ехать куда-то, да ещё на поезде, да через саму Москву. А потом, от Дубны, на «Ракете» или «Метеоре», да вдоль по Волге-матушке!

      Стоя на пассажирской палубе, разделяющей носовой и кормовой салоны мчащегося судна, жадно глотая встречный воздух, наполненный пьянящими ароматами сосновых боров и заливных лугов, он ощущал каждый раз неподдельный, ни с чем не сравнимый восторг предвкушения грядущих приключений. Правда, в широко открытые рот и глаза иногда залетали насекомые, но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что его ждало.

      Позади, да так далеко, словно и не было вовсе, оставался родной город, скучная квартира на третьем этаже сложенной из серого силикатного кирпича пятиэтажки-брежневки, школьная рутина, неизменная, как тиканье настенных часов, и вечно сующий свой нос куда не просят сосед-еврей!

      Мама на время поездки тоже преображалась, молодела, хорошела просто-таки до степени нескрываемого обожания отца.

      Метаморфоза происходила с ней, видимо, только от осознания факта, что она бросает, хотя бы на время, город с его постылой работой, ежедневную стирку, готовку, уборку, развешанные по всей квартире для просушки простыни с пододеяльниками и выясняющих межличностные и международные отношения алкашей-соседей с верхнего этажа.

      Повседневная серость сразу после проверки коричневых картонных билетиков перед посадкой неумолимо растворялась в стоящем без движения вокзале с грустным, отчаянно машущим рукой отцом на перроне и резвым застиланием постелей с последующим молниеносным взятием ложбины верхней койки.

      Состав, судорожно вздрогнув всем четырнадцативагонным крупом, трогался, вокзал уходил назад, и толькочтошняя тошная рутина враз исчезала в мерном перестукивании – ти-так, ти-так, не спи, дурак! – колёс бодро бегущего по рельсам поезда дальнего следования.

      Расплавлялась в горячем ароматном чае в гладких стаканах с литыми подстаканниками, разносимом по купе добродушными проводницами.

      Окончательно забывалась в тихом ходе километрового эскалатора на станции метро «Комсомольская» и адском вое выныривающего из туннеля, как сатана из девятого круга преисподней, состава.

      А уж совсем потом, на Волге – в предналётной сирене подплывающего к пристани судна и в зычной, перекрывающей её вой команде с капитанского мостика:

      – Принять швартовы!

      Матрос кидает линь начальнику дебаркадера дядь Витале, пузатенькому мужичку в мешковатых брюках клёш, чёрно-бело-полосатой тельняшке и заправской капитанской фуражке.

      Тот вытягивает за линь петлю-огон швартовых, накидывает на палубный пал, обматывает диагональными кольцами, сломя голову бежит к другому краю повторить операцию.

      Капитан подтягивает судно к борту дебаркадера, мягко прижимает к плотно развешанным там и сям автомобильным покрышкам. Матрос откидывает палубную дверь, крепит трап с поручнями для схода пассажиров.

      По деревянным СКАЧАТЬ