Калейдоскоп. Расходные материалы. Сергей Кузнецов

Чтение книги онлайн.

      – Какое это все-таки гадство, – сказал Митя. – Угораздило нас учиться в единственном университете в мире, где вход охраняет полиция? Не храм науки, а зона какая-то! Недаром его зэки строили!

      Дэн взглянул на ГЗ. Кто бы его ни построил, получилось красиво – особенно сейчас, когда апрельское солнце окрашивало шершавый камень стен в теплый цвет Зоиного румянца.

      – Питер вот тоже на костях стоит, – сказал он, – и ничего. Люди всё забывают.

      – Сравнил тоже, – ответил Митя, – это ж тебе не Зимний дворец. Его взорвать – я ни секунды жалеть не буду.

      Дэн пожал плечами. Он хотел было сказать, что солнце, свет и камень всегда прекрасны – даже если камни уложены рабами, – но его заломало спорить.

      – Ну, взорвать – это ты зря, – сказал он, – все ж таки памятник эпохи.

      – Ну да, – ответил Митя, – вроде «Воронежских тетрадей».

      Мандельштама Дэн не читал, поэтому только кивнул одобрительно.

      – И, главное, менты! – кипятился Митя. – В Париже в мае 1968 года студенты возмутились, что их не пускали в общагу к девчонкам! Весь город раком поставили! А если бы их в Сорбонну полицейские не пускали – представляешь, что бы началось?

      На лектории школы комсомольского актива Дэн что-то слышал про шестьдесят восьмой год. В основном речь шла, конечно, о «пражской весне»: докладчик с нажимом повторял, что, если бы не наши танки, в Чехословакию вошли бы войска НАТО. Дэн нагнулся к Зое и прошептал: Не повезло им, зайка, а? Застряли бы наши танки в болоте – вот бы у чехов жизнь была! – но Зоя только покраснела.

      – Ну, если б меня в общагу к девчонкам не пускали, я б тоже бунтовал, – сказал он.

      – Ага, – усмехнулся Митя, – как же! Ты в лучшем случае поставил бы вопрос на комсомольском бюро!

      Дэн засмеялся:

      – Зря я, что ли, там заседаю второй год? Должен же мне от этого быть какой-то навар!

      Навар Дэна составлял разницу между обычной и повышенной стипендией: на химфаке повышенную давали только комсомольским активистам. Дэн выяснил это на первом курсе и, решив, что лишняя десятка в месяц ему не повредит, сделал выводы.

      Дэн вообще любил деньги. Недаром, когда ему было пять, любимой его книжкой было детское переложение мифа о Язоне и золотом руне.

      – Знаешь, – сказал Митя, – мне иногда противно, что мы все такие… вялые. Студенты должны бунтовать, бороться… я вот представляю себе какого-нибудь француза из мая 68-го. Для него наша жизнь – это был бы чистый кошмар.

      – Мог бы цифры перевернуть и написать антиутопию, – сказал Дэн. – «1986», типа как Оруэлл.

      – А ты читал? – взволновался Митя.

      – Конечно! Прикольная книга. За нее вроде срок дают – как за Солженицына.

      Митя присвистнул и бросил окурок. СКАЧАТЬ