Кровавый знак. Золотой Ясенько. Юзеф Игнаций Крашевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пробил час, объявляющий о закрытии замка, в коридоре послышались шаги старого Симеона. Согласно своей привычке, бурграф обходил галереи, крылечки, лестницы, осматривая, всё ли было в порядке, нет ли оставшихся вне дома. Евгений не заметил, как старичок подошёл к нему, сидящему и погружённому в мысли. Издалека Симеон в сумерках не мог его узнать, поэтому приблизился и, увидев паныча, удивленный, остановился напротив него, сложив руки. Мальчик поднял голову.

      – Мой милый Боже, – проговорил старец вполголоса, – мой золотой паныч, тебе ли, как старцу, думать и размышлять? Тебе, кто должен смеяться и веселиться? Но, правда! Ты остался сиротой, а сироты созревают быстро.

      И так с чувством шепча, он приблизился к мальчику, чтобы поцеловать его руку. Евгений только сейчас очнулся и узнал старичка, которого раньше редко когда видел.

      – Золотой мой паныч, – сказал бурграф, – может, вам пора идти спать? О чём вы тут так ночью думаете? Холод и грусть… это не накормит душу, а вот я уже должен и замок запирать.

      Мальчик молча встал, колебался немного и тихо сказал:

      – Закрывайте, но я пойду с вами, мне нужно с вами поговорить.

      – Со мной? – спросил удивлённый старичок. – Со мной?

      – Пойдём! – коротко ответил Евгений. – Закрывайте и пойдём!

      Беспокойный Симеон должен был послушаться. Поспешно закрывая за собой двери, он повёл паныча по лестнице в подвалы со стороны сада, в которых жил. Комнатка, в которую нужно было сходить по нескольким каменным ступеням, несмотря на то, что была наполовину в земле и сводчатой, показалась достаточно аккуратной и весёлой. За ней другая, поменьше, представляла спальню старичка. В первой столик, лавки, сундук, ключи, развешенные на гвоздях, распятие и образы святых с кропильницей, прибитой у двери, были всей обстановкой.

      Евгений не вспомнил, был ли тут когда-нибудь раньше. Это убогое помещение пробуждало его любопытство; Симеон со своей набожностью выглядел там как настоящий монах. Войдя достаточно отважно и с каким-то сильным убеждением к старцу, через мгновение, когда хотел заговорить, юноша не смог это сделать, зарумянился и был явно смущён. Это было почти первым его делом в жизни, взятым на собственную ответственность, поэтому не удивительно, что при его исполнении отвага ему изменила. Старец долго, внимательно смотрел на него, с видом сочувствия, казалось, в этом лице изучает будущее семьи, которое Евгений в себе носил, но в то же время с любопытством ждал, что могло сюда привеси молодого человека.

      – Симеон, – наконец заговорил, садясь на лавку, Евгений, – я тут, в родительском гнезде, как чужой. Вы знаете, как меня воспитывали. Редко и коротко я бывал ребёнком в Мелтштынцах; спрашивать отца я об этом не смел; мать слишком грустная и удручённая, чтобы я мог её расспрашивать; а всё-таки я что-нибудь должен бы знать о том прошлом, которое есть для меня тайной. Всё, что меня окружает, побуждает любопытство, не удовлетворяя его. Крутятся дивные мысли, меня это дразнит. Ты, СКАЧАТЬ