Гроза. Александр Островский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Только плачет да тает как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее.

      Кулигин. Как бы нибудь, сударь, ладком дело-то сделать? Вы бы простили ей да и не поминали никогда. Сами-то, чай, тоже не без греха!

      Кабанов. Уж что говорить!

      Кулигин. Да уж так, чтобы и под пьяную руку не попрекать! Она бы вам, сударь, была хорошая жена; гляди – лучше всякой.

      Кабанов. Да пойми ты, Кулигин: я-то бы ничего, а маменька-то… разве с ней сговоришь!..

      Кулигин. Пора бы уж вам, сударь, своим умом жить…

      Кабанов. Что ж мне, разорваться, что ли! Нет, говорят, своего-то ума. И значит, живи век чужим. Я вот возьму да последний-то, какой есть, пропью; пусть маменька тогда со мной, как с дураком, и нянчится.

      Кулигин. Эх, сударь! Дела, дела! Ну а Борис-то Григорьич, сударь, что?

      Кабанов. А его, подлеца, в Тяхту, к китайцам. Дядя к знакомому купцу какому-то посылает туда на контору. На три года его туды.

      Кулигин. Ну, что же он, сударь?

      Кабанов. Мечется тоже; плачет. Накинулись мы давеча на него с дядей, уж ругали, ругали – молчит. Точно дикий какой сделался. Со мной, говорит, что хотите делайте, только ее не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.

      Кулигин. Хороший он человек, сударь.

      Кабанов. Собрался совсем, и лошади уж готовы. Так тоскует, беда! Уж я вижу, что это ему проститься хочется. Ну, да мало ли чего! Будет с него. Враг ведь он мне, Кулигин! Расказнить его надобно на части, чтобы знал…

      Кулигин. Врагам-то прощать надо, сударь!

      Кабанов. Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет. Так, братец, Кулигин, все наше семейство теперь врозь расшиблось. Не то что родные, а точно вороги друг другу. Варвару маменька точила, точила, а та не стерпела, да и была такова – взяла да и ушла.

      Кулигин. Куда ушла?

      Кабанов. Кто ее знает. Говорят, с Кудряшом с Ванькой убежала, и того также нигде не найдут. Уж это, Кулигин, надо прямо сказать, что от маменьки; потому стала ее тиранить и на замок запирать. «Не запирайте, говорит, хуже будет!» Вот так и вышло. Что ж мне теперь делать, скажи ты мне! Научи ты меня, как мне жить теперь! Дом мне опостылел, людей совестно, за дело возьмусь – руки отваливаются. Вот теперь домой иду: на радость, что ль, иду?

      Входит Глаша.

      Глаша. Тихон Иваныч, батюшка!

      Кабанов. Что еще?

      Глаша. Дома у нас нездорово, батюшка!

      Кабанов. Господи! Так уж одно к одному! Говори, что там такое?

      Глаша. Да хозяюшка ваша…

      Кабанов. Ну, что ж? Умерла, что ль?

      Глаша. Нет, батюшка; ушла куда-то, не найдем нигде. Сбились с ног, искамши.

      Кабанов. Кулигин, надо, брат, бежать искать ее. Я, братец, знаешь, чего боюсь? Как бы она с тоски-то на себя руки не наложила! Уж так тоскует, так тоскует, что ах! На нее-то глядя, сердце рвется. Чего ж вы смотрели-то? Давно ль она ушла-то?

      Глаша. Недавнушко, батюшка! СКАЧАТЬ