Письма к отцу. Таня Климова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ равнодушной ко всему, кроме себя, – показываешь; за мою подругу, которая с утра плачет от стыда за то, что не испытывает ни жалости, ни нежности, ни благодарности – в единственный день, по заказу – к тем, кто воевал, к тем, кто убивал и был убит. За самую честную песню о войне (что была запрещена из-за «излишнего трагизма» до шестидесятых) – ту, где солдат с медалью «за город Будапешт» (о котором, не будь войны, он бы никогда не узнал) возвращается в родную деревню и плачет над могилами убитой (ни за что, ни для кого) семьи.

      Глава седьмая

      Безвременье

      В 2012-м мне нравилось слово «безвременье». Несмотря на прямое значение – культурного застоя – в нем пряталось «отсутствие времени», то, что меня манило. Безвременье я приравнивала к вечности.

      Мне нравилось слышать от консервативных литинститутских преподавателей о том, что нет никакой современной литературы, что все это – пережиток, что последний настоящий поэт – это Борис Рыжий, а все, что сейчас публикуется, – суррогат. Казалось, мы должны выпуститься из института и стать той самой – настоящей – современной литературой. «Пушкин родился двести лет назад, каждые двести лет должен рождаться новый Пушкин, вы еще можете успеть». Нам нравилось находиться в этом замкнутом пространстве, иллюзорном месте, безопасном Хогвартсе, где можно кричать на семинаре по современной литературе, что Пушкин был бездарь, рассказывать о том, как приятно было бы бухать с Веничкой Ерофеевым и рыдать под последнюю главу «Школы для дураков» Саши Соколова. «И если бы нам предложили перейти в нормальную, в обычную школу для нормальных, сообщив при этом, что мы выздоровели и нормальны, то – нет, нет, не хотим, не гоните! – мы бы заплакали, утираясь поганым тапочным мешком. Да, мы любим ее, потому что привыкли к ней, и если мы когда-нибудь, отсидев в каждом классе по несколько так называемых лет, если мы когда-нибудь закончим ее, с ее изрезанными черно-коричневыми партами, то мы страшно расстроимся. Ибо тогда, покинув ее, мы потеряем все – все, что у нас было».

      Мы покинули Хогвартс, ушли – в безвременье, в беззащитность, в мир, где больше нет никаких авторитетов, где мы уже не боролись с локальной несправедливостью, а поддавались, не соглашаясь, поддавались, потому что нас не спрашивали, новая – взрослая – реальность носила мантию-невидимку и обладала удивительной гибкостью. Оставалось только, собрав все силы в кулак, отчаянно махать руками – авось попадем.

      5 октября 2015 года

      Сегодня ровно десять лет, как я с тобой не говорила (не вела диалог!). Десять, папа! Сегодня я – потерянная, двадцатидвухлетняя, пытающаяся разобраться в себе, научиться жить «взрослой жизнью». Хотя ты бы сказал, что я сейчас проживаю лучшие годы своей жизни – последние годы беззаботности, счастья, которого я сейчас не понимаю, но скоро – скоро! – когда будет еще тяжелее, осознаю.

      Говорят, СКАЧАТЬ