Шел непрекращающийся ливень, словно само небо оплакивало павших. Погребение проходило со всеми почестями, но даже величественные ритуалы не могли заглушить горе, которое охватило семьи погибших. С момента известия о гибели воинов в их домах царили тишина и скорбь, тяжёлым грузом давившие на души живых. Когда гроб с телом был опущен в землю, раздался громкий крик, пронзивший густую пелену дождя. Сквозь ряды солдат, словно безумный, проскочил мальчишка. Его глаза были полны отчаяния и непонимания. Он бросился к деревянному гробу, на котором тускло светилась позолоченная надпись: «Ради защиты своего народа здесь покоится Иемир Хамир. 1784 – 1829 гг.» Мальчишка, дрожа, вцепился в ручку гроба, и его крик, надломленный, сорвался с губ: «Папа, почему бог так несправедлив?!» Его слова растворились в стуке дождя, но боль осталась, словно вечная рана, которую ничто не способно исцелить. Некоторые солдаты, которые были товарищами Иемира, прятали свои мокрые от слез глаза под шлемами. Священник третьего ранга приказал паладину оттащить мальчишку, чтобы он не мешал завершить ритуал захоронения. Солдаты, которые стояли возле гроба, заметили, как воин в тускло сверкающих латах приближался к ним. Они встали перед ним и сказали: «Господин Паладин, не мешайте сыну оплакивать смерть свое отца».
Солдаты знали, что прервать священный ритуал – это огромный проступок. Однако, нравственные договоренности были крепче, чем какая-то вера. Паладин же просто посмотрел на них, и оттолкнул одного из них, продолжая идти к своей цели. Солдат упал на колени, шлем с глухим стуком ударился о мокрую землю, но паладин даже не замедлил шаг. Он двигался к мальчику, чьи руки дрожали, крепко сжимая гроб, и дождь, казалось, стал тяжелее.
Другие солдаты остались стоять на месте, не осмеливаясь вмешаться. Паладин взял на руки мальчишка, который начал ворочаться и кричать истошно. Он оттащил его подальше от гроба, солдаты и священники пятого ранга продолжили проводить ритуал, закапывая деревянные гробы в землю. После всего мероприятия рыцари, служители храма, королевская и дворцовая свита удалились. Лишь один мальчик со стеклянными глазами, смотрящие в землю, стоял напротив гранитного надгробия. Дождь продолжал лить, одежда его промокла насквозь до ниточки. Он пал на колени перед еще свежей вскопанной землей и крикнул на всю округу: «Будь проклят этот мир!»
Тем временем на пьедестале перед Клейном явилось хрустальное око, которое показало момент неистовой скорби мальчика. Рядом с ним появился образ Дарии и заговорил нежным женским голосом: «Прости, милый, Она попросила меня показать тебе это…»
– «Дария? Как ты здесь оказалась? П-погоди, я н-ничего не понимаю… – схватившись за голову при виде своей покойной СКАЧАТЬ