… С этой семьей у нее всегда были особые отношения. С Закией, матерью Фатимы, они росли как родные сестры, хотя Хаят была на пять лет моложе. В тридцать седьмом Закия вышла замуж и до начала сорок первого родила троих детей. Правда, последний ребенок появился, когда ее муж уже ушел на фронт. Хаят-апай успела прожить в замужестве всего два месяца. Их мужья прислали домой лишь по одному письму. Больше известий от них не было. Оба сложили головы под Москвой. Хаят практически переехала жить к своей подруге – помогала ей растить детей. Все пайки, которые она зарабатывала в колхозе, делила с семьей Закии. Благо отец Хаят был инвалидом, его не взяли на фронт, и он продолжал работать директором школы. Мать, будучи фельдшером, выхаживала раненых, поступающих c фронта в деревенскую больницу, приспособленную под госпиталь.
Уже в конце войны, в марте сорок пятого, точнее – шестнадцатого числа, они с Закией на складе просеивали зерно для весенне-полевых работ. Только собрались домой, прибежала кладовщица и шепотом сообщила, что у околицы стоят люди «из органов» и проверяют всех, кто возвращается c фермы и складов.
– Осмотрите свои карманы, чтобы ни одного зернышка не было! – предупредила она.
Хаят пощупала карманы телогрейки, достала оттуда случайно попавшие штук восемь зернышек, бросила в кучу.
– Пошли, Закия! – сказала она. – Наверное, твои ребятишки заждались нас…
Вместе подруги вышли из склада, и вскоре к ним присоединились еще несколько женщин.
Кладовщица сказала правду: у моста их встретила группа мужчин в шинелях. Они молча, профессионально стали обыскивать колхозниц.
Фатима спокойно подошла к одному из них и язвительно спросила:
– Как думаешь, обыскивать женщин труднее, чем воевать на фронте?
Он угрюмо посмотрел на нее и прохрипел:
– Договоришься у меня! Где сегодня работала?
– На складе, зерно перебирала, – устало ответила она.
– И с собой, конечно, прихватила…
– Откуда? Мы не воруем, – смело отчеканила Хаят, глядя ему в лицо.
– Сейчас проверим, – сказал тот и заставил ее снять валенки. Прошелся по голеням и засунул руку в карман фуфайки.
– А это что? Говоришь, не воруешь?.. – победно воскликнул он, вытаскивая расшитый платочек с завернутой в него горстью зерна.
Хаят от неожиданности потеряла дар речи.
– Чего молчишь? – с нескрываемой издевкой энкавэдэшник посмотрел на девушку. – Ишь, какая честная! А вот и попалась…
– Это не мой платочек! – отчаянно закричала Хаят. – Товарищи, клянусь, у меня нет такого платочка…
– Чей же он тогда? – допытывался подошедший офицер. Он развернул платочек, осмотрел содержимое и многозначительно усмехнулся. – Да, подруга, лет на пять потянет, может, и больше… СКАЧАТЬ