Лэйду отрубили все пальцы, потом все конечности. Когда от него остался лишь обрубленный кусок мяса, ещё живого калеку положили на горящие угли. После этого мрачного случая император часто говорил, расправляясь подобным способом со своими врагами: «Животному – животная смерть. Хотя, зверюшки меньше заслуживают того, чтобы из них сделали жареные куски мяса».
Больше император никому не доверял и жестоко наказывал всех, кто вызывал хоть малейшие подозрения в предательстве. Легко представить, на что способен безумный параноик.
Три плохих императора, как их прозвал народ, стали для Берга примером того, как делать не надо. Граф зарёкся делать всё для своей семьи и своего народа, при этом не отступая от собственных принципов. Собственно, похожим образом и звучит девиз его дома: «Верность семье, жертва – державе».
Глядя на огонь камина, он вспомнил о просьбе своей дочери и, задумавшись, вышел из своих покоев. Быстрые шаги его раздавались в коридорах замка. Берг хотел провернуть это дельце тихо, и потому решился обратиться к самому надёжному своему человеку.
Граф отворил деревянную дверь, ведущую в нужную комнату. Здесь, как и в любом месте, где приживался его товарищ, царила лесная, несколько дикая атмосфера. Медвежья шкура на полу, на стенах – львиная и оленья. Над каменным камином, на котором Дайлз ножом уже успел вычертить обнажённую грудастую женщину, висит голова тинистого дракона – повод для гордости в землях Болотного Союза. Голова эта тёмно-зеленоватого цвета, сверху и по бокам видны были засохшие островки тины. Длинные усы дракона Дайлз смазал смолой, которая застыла и усы эти теперь вечно парят в пространстве. У больших глаз тинистого дракона взгляд свирепый и несколько ошарашенный, будто голова его только-только лишилась тела.
Охотник Дайлз сидел за столом в коричневой кожаной рубахе, подвязанной красной лентой, из-за коротких рукавов которой виднелась серая туника. Высокие чёрные сапоги, которые он запрокинул вместе с ногами на стол, были вычищены до блеска. Рядом с ними стояла деревянная чашка с нельским красным вином.
Как и всегда, охотник прилаживал свои чёрные, как смоль волосы деревянным гребешком. Он брился раз в две недели, а потому на его лице уже успела отрасти довольно густая и колючая бородка.
Берг прошёл в комнату и поглядел в лицо Дайлза. Оно выражало сразу несколько чувств; вечно ироничная улыбка его была скривлена, а брови подняты вверх. Граф никогда не понимал, что именно на уме у наёмника. Впрочем, выдавали Дайлза лишь его живые тёмно-сиреневые глаза, которые всегда говорили больше, чем он сам. Охотник имел привычку молчать, словно он всегда находился в засаде.
Дайлз приложился губами к чаше. Нельское потекло по его бороде.
Граф вздохнул, в который раз смирившись с отсутствием манер СКАЧАТЬ