Он стоит голый перед народом на городской площади. Крестьяне, рабы, ремесленники – вся чернь смеётся, тыча в него пальцем. Они кричат в один голос: «И это так называемый сын Гензо Безжалостного? Да не смешите нас! Это ведь Йестин Полоумный!»
Император пытается прикрыть свою наготу руками, убегает в переулки, дабы скрыться, но повсюду его настигают смеющиеся лица.
Вскоре Йестин попадает в тупик переулка – большой сияющий дворец преграждает ему путь, а перед ним стоит его дядя Вейрион, сложив руки на груди. Он, как и пять лет назад, стоит в образе пустынника, и, широко улыбаясь, говорит императору:
– Вы думаете, племянник, что я вас всегда буду любить?
С этими словами Вейрион достаёт из ножен изогнутый клинок и замахивается им на своего племянника. Последнее, что видит Йестин – летящее перед его глазами лезвие.
Он неизменно просыпался после этого кошмара в холодном поту, вскрикивая на весь дворец. Тогда, как и обычно, к нему прибегала его жена Ильфинна, целовала его в лоб и дожидалась, пока он снова уснёт.
Император сидел, анализируя свой кошмар и обдумывал мысль: «Во всех моих бедах виноват дядя! Если его не станет, то всё тут же наладится!», как вдруг кто-то постучался в дверь его покоев. Йестин резко дёрнулся, будто на сиденье его стула вспыхнули угли.
– Ваше Величество… – произнёс повар, стоя на пороге.
Император кивнул. Повар поставил широкое блюдо с запечённым поросёнком на стол, встал рядом с императором, и, окинув беглым взглядом стол, разочаровался. Все его кулинарные изыски оказались нетронутыми.
– Ну?.. – спросил император, глядя на повара. – Иди.
Повар поклонился и пошёл к двери. Не успел он дёрнуть за ручку, как перед ним предстал старший хронист Квирр. Кивнув друг другу, они разминулись. Квирр вошёл в покои императора и поклонился.
– Звали, Ваше Величество?
Йестин, увидев его, поднялся со стула и широко улыбнулся. Этот седой, немного сгорбленный старец вызывал в нём тёплые чувства, ведь именно Квирр ухаживал за ним, когда он был малышом. В то время мать императора занималась делами империи.
Йестин оглядел старика с головы до ног, увидел на нём холщовый балахон, подвязанный бечевкой на поясе, и подумал: «Старик себе не изменяет».
– Садись, старый друг. – император указал на стул за своим столом.
Квирр прошёл к столу, как и всегда прихрамывая, сел. Они разглядывали друг друга несколько минут. Йестин гадал, с чего начать разговор, а Квирр пытался понять причину, по которой его оторвали от важной работы. Наконец, Йестин тяжело вздохнул, и, глотнув вина, сказал:
– Скажи честно, что ты думаешь обо мне, как о императоре?
Квирр СКАЧАТЬ