Высокие горы Тибета. Владимир Колышкин

Чтение книги онлайн.

      Наконец, когда спевка кончилась, Лайза смогла разглядеть мужчину повнимательней. Бледные глаза на скульптурном лице. Кожа, кстати, загорелая, летом, видать, был на югах. (Турция? Таиланд?) Темные мягкие слегка волнистые волосы зачесаны назад, открывали умный лоб. Лайза затруднилась определить его возраст: это было лицо молодого ещё человека, но по щекам залегли морщины, предрасположенными в будущем стать глубокими. Высокий, в руках, плечах и осанке что-то от атлета.

      Как медик и специалист по мужчинам, Лайза попыталась набросать его психологический портрет.

      При всей своей кажущейся веселости, что-то в нем было трагическое. Человек с печоринской ленью к жизни и с этакой хемингуэенкой в глазах. Легко можно представить, как в сумрачный период года, когда уровень серотонина в организме падает из-за отсутствия солнца, он подносит к виску короткоствольный «бульдог»… (детские впечатления Лизы, оставшиеся от отца).

      Лайза почему-то не сомневалось, что у него есть оружие, и он умеет им владеть. А еще иногда он бывает опасен. В какие-то моменты времени от него веет чуть ли не божественным могуществом. (Впрочем, возможно, это впечатление создает мужественный запах его одеколона «Лоренс Аравийский» – пряный, жаркий запах пустыни.) Но по большей части он совершенно беззащитен и легко раним.

      К какому общественному классу бы его отнести? Похож ли он на состоятельного человека? Пожалуй, нет. Скорее на мелкого предпринимателя, который никак не может выйти на высокую орбиту. Впрочем, решила Лайза, крокодил тоже может летать, только очень низко и недалеко.

      Пётр (так его, оказывается, звали) заплатил за ланч. Расплачиваясь, денег не жалел, дал официанту хорошие чаевые. Лайза оценила его щедрость. В таких случаях у нее что-то сладко сжималось внизу живота и там становилось тепло. Первый раз это произошло далекой зимой, когда ей было 9 лет: на крыше сарая (они бегали с ребятами по крышам) она нашла кем-то брошенный кошелек. Кто его туда зашвырнул? – неизвестно. Кошелек, конечно, был пуст, но Лиза на всю жизнь запомнила то сладостное чувство, очень близкое к оргазму (хотя она тогда не имела понятия, что такое оргазм), когда увидела на белом-белом снегу черную мокрую кожу и блестящие металлические рожки с шариками. Как знать, не этот ли фрейдистский образ кошелька как вместилища–влагалища лег первым кирпичиком в здание её будущей взрослой жизни. Она училась, мечтала быть врачом, а подсознание усмехалось. Оно-то знало: СКАЧАТЬ