У меня и велосипеда-то нет.
На самом деле, Галина кассой заведовала. Тут говнюк Никита не обманул – весь день Галя сидела при деньгах и не могла «даже поссать отойти». Она дружила с инкассаторами и ненавидела остальных людей. Особенно тех сотрудников, кто стеснялся сказать клиенту, что денег в кассе нет.
– Но деньги-то есть! – я ткнул пальцем в стопки купюр, которые Галя по сотне штук ловко запихивала в разноцветные бандероли.
В тесной каморке, втрое меньше крохотного кабинета Петра, она с трудом протиснулась мимо меня к сейфу, запихала туда готовые пачки и торжественно произнесла:
– Все! Теперь нету.
Я почувствовал себя котом, на глазах которого хозяин убрал в холодильник батон колбасы.
– Вот почему у Аськи получается убедить клиентов, что денег нет, а остальные не могут? – Галя распахнула дверь, выпроваживая меня и кивком головы приглашая следующего. Снаружи образовалась очередь, потому что внутрь пускали только по одному.
– У нее сиськи большие, – хихикнул Кеша, услышав вопрос.
Ася всегда опаздывала. В мой первый рабочий день она ворвалась в комнату для персонала, швырнула сумку на стул, порылась в ней и принялась без всякого стеснения стаскивать с себя платье.
– Раздевайся, чего встал, – велела она, глянув на меня.
– Что?
– Что? – Ася ловко сменила платье на форменную рубашку и пояснила: – Здесь не выйдет остаться в одиночестве. Переодеваемся все вместе, пожрать спокойно не дадут, туалет на другом конце торгового центра. В вашем обязательно встретишь того мужика с остановки. Ты же тоже его видел, да? Узнаешь по характерному шуршанию целлофанового пакета в кабинке, – она хмыкнула и жутковато улыбнулась: – Добро пожаловать в отделение «Мучной вокзал».
4.Станция метро Мучной вокзал, конечная
Через пару лет эта станция метро перестанет быть конечной.
Откроют пару новых станций, закроют несколько автобусных маршрутов и навсегда остановят троллейбусы.
А пока мелодичный женский голос каждое утро мстительно объявлял измученным пассажирам, что пора валить из вагона. Женщина была вежливая: мол, уважаемые… не будете ли вы так любезны… поезд дальше не идет… берите свое шмотье… и выметайтесь.
Рваные остатки толпы нехотя вываливались из вагонов, как слежавшаяся вата из старого плюшевого медведя.
Начиналось лето, и вагоны становились душными. Примерно как люди, наполнявшие их.
– Уступите место, у меня ребенок! – заявила дамочка, севшая на Динамо.
Инвалиды, пожилые люди и беременные женщины, занимавшие абсолютно все сиденья в вагоне, подняли головы от читалок и посмотрели на нее как на говно.
СКАЧАТЬ