Когда инцарий схватил его, определенно что-то произошло. Это что-то походило на магию, однако все-таки не было ей в полной мере. Никакой боли, никакого вторжения в разум. Просто странное, зыбкое ощущение, что внутри закопошилось нечто темное. Как если бы инцарий оставил в нем частичку себя.
– Вы готовы? – окликнул их Гетас. – Нужно пройтись до другой стоянки.
Диос поймал на себе озадаченный взгляд Гильема, тряхнул головой и решительно поднялся на ноги.
У него не было ни желания, ни права пустить все под откос из-за смутного подозрения, что инцарии снова что-то задумали.
Глава 4
Алирия так низко склонилась над столом, что выбившиеся пряди светлых волос коснулись пожелтевших страниц старой книги. От знаков эвендинского языка давно рябило в глазах, разум отчаянно сопротивлялся усталости. Каждые четверть часа Алирия норовила уснуть, но вовремя встряхивалась, выпрямлялась и усилием воли заставляла себя продолжать чтение.
С самого детства, с тех пор, как научилась читать, она часами просиживала за книгами и наслаждалась ими, даже если написанное оказывалось крайне сложным, а смысл ускользал. Но теперь читалось с трудом. Уже какой день она находилась в полутьме комнаты, добросовестно выполняя приказ Готтрана – попытаться понять, что произошло в Ишдате, и вернуть зрение Ирмиэлю, Гению и одному из приближенных Готтрана. Проблема была не в сложности задачи, а в невозможности ее выполнения. Алирия наверняка знала – ее усилия бесполезны. Она пробовала донести это до Готтрана, но с тем же успехом могла говорить с каменной стеной. Королевский советник попросту не желал ее слушать.
Подобные происшествия были описаны лишь в древних легендах о карах Предвечных. Тайновидец Орталия, пришедший сразу после того, как все до единого жители Ишдата ослепли, подтвердил эту единственную версию и четко передал волю Предвечных: те, на ком нет вины, прозреют, когда войдут в реку Ишдану. Так и случилось – зрение вернулось ко всем, кроме Ирмиэля и служанки Готтрана, Лирди. Из всех, непосредственно причастных к похищению эвендина, в городе находились только они. Из слов Орталии выходило, что пытаться вернуть им зрение бесполезно. Можно было разве что посоветовать Ирмиэлю молить Предвечных о прощении, однако он бился в бессилии, отчаянии и злобе, и любой намек на то, что он сам виноват в произошедшем – с себя Алирия вины не снимала и подчеркивала, что ей просто повезло, – приводил его в ярость. Какие уж тут молитвы.
Но дело было не только в сознании, что книги тут не помогут. Произошедшее в Ишдате напугало Алирию, и ей не хотелось идти против воли Предвечных. Кто знает, когда их гнев вспыхнет снова. Он был понятен всем, кроме Ирмиэля и Готтрана: одно дело убивать эвендинов, если они угрожают существованию и жизни, и совсем другое – обманом выманить мирную девушку, раскроить ей голову и увезти подальше, чтобы выкачать из нее кровь. И ради чего? Чтобы королевский советник стал еще сильнее.
Эти мысли тревожили Алирию давно и СКАЧАТЬ