Его горячее дыхание обжигало шею, от прикосновения губ побежали мурашки. Я вздрогнула, когда его губы скользнули вверх к уху. Немного щекотно, но слишком интимно. В этот раз, когда я коснулась его лица дрожащими пальцами, падший не остановил меня окриком, а взял руку в свою и молча разглядывал пальцы. С каждой минутой становилось хуже. Велиал колебался, не зная, как поступить дальше. Я чувствовала это: он метался между тоской и желанием оттолкнуть меня.
– Нет… – наконец прошептал он. – Кого я обманываю…
После этого его лицо резко изменилось: передо мной снова предстал надменный демон, которого я видела с самого начала нашего знакомства. – Ну чего уставилась. Иди готовься к учёбе, Казадор.
Он заёрзал подо мной, намекая, чтобы я слезла, и как только я это сделала, он просто растворился в воздухе, оставив после себя лишь запах серы. Я осталась стоять возле пустого кресла, растерянно хлопая глазами, не понимая, как реагировать на случившееся. Внезапно к внутренней пустоте добавилось раздражение. Что же так мучает Велиала?
В любом случае, он прав. Я сложила учебники в рюкзак, сверяясь с расписанием, не забыв про пенал. Вытащила из шкафа школьную форму. Обычные школы отказались от формы, но не частные. Форма – визитная карточка ученика, указывающая на определённый социальный статус. Поэтому никто не возражал. Для девочек это красно-синяя юбка в клетку, белая блузка и тёмно-синий пиджак с эмблемой школы, который можно не надевать в жару. Можно добавить красный или синий галстук, клетчатый, как юбка. У парней тёмно-синие брюки. Хотя девушкам тоже разрешалось носить брюки, большинство из-за тёплого климата предпочитало юбки.
Осмотрев комнату, я поняла, что гладить мне сегодня не придётся – всё было в порядке. У меня не было желания выходить на улицу, поэтому я стала искать, чем бы заняться.
Мой взгляд упал на новую гитару. Сначала я хотела проигнорировать её, но потом передумала.
Гитара Gibson SG шестьдесят восьмого года тускло блеснула красной лакировкой. Я провела пальцами по грифу, коснулась автографа и улыбнулась. Не Янга, а Станиславского. Мне казалось, что этот подарок излучает тепло и нежность, как будто библиотекарь долго и тщательно выбирал, радуясь, будто это его одаривают, а не меня.
Роберт из моих воспоминаний оставался для меня человечным: добрым и заботливым. И подарок сделал мне он, а не Асмодей.
Подсоединив гитару к процессору и воткнув наушники, я достала медиатор и ударила по струнам, выбрав случайный аккорд. Гитара практически не расстроилась за время переезда. Минуту потратила на регулировку звучания, закрыла глаза и начала играть первую пришедшую на ум мелодию, которая полностью отражала СКАЧАТЬ