Михаила обуяла гордость, что растет такая заботливая и чуткая дочка. Не зазнавшаяся, как многие дети его бизнес-партнеров.
Может, и к лучшему, что жила с матерью отдельно. Зато не избаловалась, как Нина.
Хотя той всё позволяла Валя. Его упущение.
– Зови ее! – процедил Лиле.
– Мне не нравится твой тон, Миша.
– Тоже хочешь испытать мое терпение?
– Я не виновата, что твоя жена не воспитала ее должным образом и не привила приличия. Так что не смей обвинять меня в том, что мы так опозорились из-за нее!
Михаил прикрыл глаза и стиснул пальцами переносицу. Вздохнул и повернулся корпусом к жене.
– Кто хозяйка этого дома?
– И к чему это? – почувствовала подвох и заерзала на стуле.
– Ты хозяйка этого дома, Лиля, и должна следить, во что одеты домочадцы. При Валентине таких казусов никогда не случалось. Она знала, как принимать гостей.
– Ты… – жена вскочила и кинула ему в лицо салфетку. – Может, ей не приходилось воспитывать чужого ублюдка?
– Заткнись, Нина как раз и не… – осекся в последний момент, когда увидел, как глаза Лили остекленели.
Пожалел, что вообще затеял этот разговор.
– Так вот значит, кто мы для тебя…
Потерянный голос, покрасневшие вмиг глаза и скатившаяся по щеке слеза – Михаил готов был ударить себя кулаком в глаз, лишь бы его женщина никогда не услышала этих слов от него. Но время не отмотать назад, и он лишь вынужденно смотрел ей вслед, когда она убежала, не желая его видеть.
– Нина! – прорычал, совершенно забыв, что она не слышит.
Раздраконенный и злой на нее, он не собирался спускать содеянное ей с рук.
Девчонка вознамерилась выжить из дома двух его любимых женщин, но он не позволит отродью Валентины разрушить его жизнь так же, как это сделала в свое время она.
Не бывать этому! Никогда!
Нина
Не видела, о чем шел разговор между отцом и Лилей, но он выглядел взбешенным.
– Нина!
Неужели это он меня зовет?
Замерла мышкой у лестницы, надеясь, что ошиблась. Может, он произнес вина? Такое же может быть, правда?
Но когда он схватил стул и снес им телевизор на стене, мои надежды рухнули.
Встала и медленно двинулась в его сторону, ощущая, как дрожат коленки. Страшно, но перед смертью не надышишься.
Хотелось малодушно зажмуриться и простоять так весь разговор, который, как обычно, сведется к крику, но он терпеть этого не мог.
В прошлый раз зарядил мне оплеуху. Было больно, но всем плевать. Я должна была терпеть и молча принимать наказание.
– Подойди! – заметив меня, оскалился и поманил пальцем. Словно собаку подзывал.
Встала напротив и вскрикнула, когда его пальцы схватили меня за воротник платья и с силой потянули к себе.
Вблизи налитые кровью глаза, бледное лицо и желваки на скулах СКАЧАТЬ