Благородный жулик (сборник). О. Генри

Чтение книги онлайн.

      Тут в доме зазвонил телефон.

      – Войдите, красавец, в комнату, – говорит фермер. Поглядите, как я живу. Иногда мне скучно в одиночестве. Это, вероятно, звонят из Нью-Йорка.

      Вошли мы в комнату. Мебель, как у бродвейского маклера, дубовые конторки, два телефона, кресла и кушетки, обитые испанским сафьяном, картины, писанные масляной краской, в позолоченных рамах, а рамы в ширину не меньше фута, а в уголке – телеграфный аппарат отстукивает новости.

      – Алло, алло! – кричит фермер. – Это Риджент-театр? Да, да, с вами говорит Планкетт из имения «Центральная жимолость». Оставьте мне четыре кресла в первом ряду – на пятницу, на вечерний спектакль. Мои. Всегдашние. Да. На пятницу. До свидания.

      – Каждые две недели я езжу в Нью-Йорк освежиться, объясняет мне фермер, вешая трубку. – Вскакиваю в Индианополисе в восемнадцатичасовой экспресс, провожу десять часов среди белой ночи на Бродвее и возвращаюсь домой как раз к тому времени, как куры идут на насест, – через сорок восемь часов. Да, да, первобытный юный фермер пещерного периода, из тех, что описывал Хаббард[10], немножко приоделся и обтесался за последнее время, а? Как вы находите?

      – Я как будто замечаю, – говорю я, – некоторое нарушение аграрных традиций, которые до сих пор внушали мне такое доверие.

      – Верно, красавец, – говорит он. – Недалеко то время, когда та примула, что «желтеет в траве у ручейка», будет казаться нам, деревенщинам, роскошным изданием «Языка цветов» на веленевой бумаге с фронтисписом.

      Но тут опять зазвонил телефон.

      – Алло, алло! – говорит фермер. – А-а, это Перкинс, из Миллдэйла? Я уже сказал вам, что восемьсот долларов за этого жеребца – слишком большая цена. Что, этот конь при вас? Ладно, покажите его. Отойдите от аппарата. Пустите его рысью по кругу. Быстрее, еще быстрее… Да, да, я слышу. Но еще быстрее… Довольно. Подведите его к телефону. Ближе. Придвиньте его морду к аппарату. Подождите минуту. Нет, мне не нужна эта лошадь. Что? Нет. Я ее и даром не возьму. Она хромая. Кроме того, она с запалом. Прощайте.

      – Ну, красавец, – обращается он ко мне, – теперь вы видите, что деревенщина постриглась. Вы обломок далекого прошлого. Да что там, самому Тому Лоусону не пришло бы в голову попытаться застать врасплох современного агрария. Что у нас сегодня? Суббота, четырнадцатое? Ну, посмотрите, как мы, деревенские люди, стараемся не отстать от событий.

      Подводит он меня к столу, а на столе стоит машинка, а у машинки две такие штучки, чтобы вставить их в уши и слушать. Вставляю и слушаю. Женский голос читает названия убийств, несчастных случаев и прочих пертурбаций политической жизни.

      – То, что вы слышите, – объясняет мне фермер, – это сводка сегодняшних новостей из газет Нью-Йорка, Чикаго, Сент-Луиса и Сан-Франциско. Их сообщают по телеграфу в наше деревенское Бюро последних известий и подают в горячем виде СКАЧАТЬ