Прием мало интересовал Тимура с точки зрения извлечения выгоды. Его интересовала сама атмосфера приема, которую в результате он хоть и хотел, но познал не полностью, благодаря своей нелюбви в кавычках, к халявному, и отнюдь не дешевому, спиртному, и оказанному уважению знакомому конь-ячнику, с которым он накачался так, что отдельные нюансы вечера напрочь ускользали от его погорячевшего взгляда. После седьмой рюмки коньяка, Тимур оживился и полностью забыл, что из вежливости необходимо подой-ти к Гаджи Рамазанову, а вместо этого, с удвоенной силой принялся знако-миться с молодыми, как он в последствии узнал, чиновницами и журналист-ками. Светский прием, необычная атмосфера фальши и лицемерия, официоз, не спадающий с лица даже в сильном подпитии. Из кинофильмов, книг и га-зет он знал, что попал в мир света и светского великолепия, лоска, фальши и интриг.
Прекрасные дамы и элегантные мужчины плыли по залу с высокими, как небо потолками, и вокруг лики, полные высоких и благородных мыслей. Ти-мур переживал, сможет ли он говорить членораздельно и убедительно после недельного молчания из за ссоры с Умой, вспомнит ли стремительно ме-няющуюся динамику звуков. Коньячнику предстояло вручать заместителю мэра хрустальную саблю с коньяком, а от этого он мандражировал, и в отли-чие от Тимура, совершенно не пьянел.
Тимур несколько раз ловил на себе заинтересованный взгляд Рамазанова. «Подойти, не подойти, подойти. Обязательно, надо – гадал Тимур. – П-поп-по-о-озжи, еще рано.» И все откладывал и переносил момент знакомства. Коньячник неожиданно исчез из поля зрения Тимура и затем также неожи-данно объявился рядом с Рамазановым. «Вот подхалимская ро-ожа. Любят они перед шишками пре-есмы-ыкаться.» – думал Тимур. «Ну и что Рамаза-нов? И что там мэ-э-эр? Подумаешь, такой же из крови и плоти, как и я чело-век, и что в нем такого, один пафос, легенда, сочиненная придворными ру-баистами, а для горца нет выше авторитетов кроме отца, матери и старших братьев и ВСЕВЫШНЕГО», – прозрев от коньяка, рассуждал Тимур.
То, что затем происходило с ним, Тимур отнес к мистическим процессам, прямым ответом ему самого ВСЕВЫШНЕГО и доказательством, что он есть: «Вот он ответил на мою просьбу именно тогда, когда я попросил, и не позже и не раньше» радовался он. И поэтому, вдохновясь, Тимур впервые в своей жизни зафиксировал на бумаге то, что с ним вступили в контакт тонкие ма-терии, коснувшись его своими неровными влажными марлевыми краями в тот вечер, как следствие его настойчивых просьб к высшим силам. И далее, будучи в дурном настроении и опрометчиво проклиная день, когда встретил Киру, он все равно предпочитал перечитывать написанное СКАЧАТЬ