– Кто ты такой? И какого хрена ты здесь делаешь? – вполголоса прорычал он. – Ты охотник за головами? Из агентства? Или новенький на побегушках у шерифа Койла?
Изъеденное шрамами лицо землистого цвета и посаженные в желтоватые белки безжизненные серые зрачки. С легкой жутковатой поволокой, как у мертвой рыбы, жадные, как у хищника, который давно не ел, злые и оглушительно жестокие, какие могут быть у человека, вкусившего кровь.
– Кто тебя нанял? – не успокаивался Хаз.
Он схватил Джона за ворот, приставил острие ножа к его горлу, поцарапав кожу и выпустив каплю крови. Вокруг снова загоготали. Хаз оскалился, его острые зубы разомкнулись, сделав рот похожим на волчью пасть.
«Волк! Вот он кто! – подумалось Джону. – Переродившийся в волка человек!»
Хаз продолжал что-то говорить, но Джон уже не слушал его. Слова терялись, они были не нужны: смысл начал проникать через ноздри, как у дикого зверя, почуявшего смерть. Джон узнал главаря.
«Это не волк. Это медведь».
I.I. Ленард
– Ах, милый мой Бенджи! Придет время, и Ленни все поймет! А теперь прости его.
Мать заключила в объятия старшего сына, взглянула на младшего и отвернулась. Ее жилистые руки могли быть ласковыми, когда она гладила по голове ранимого «чистого» Бенджи – свою гордость и надежду. Ленард, которому сегодня исполнилось тринадцать, стоял в углу и сосредоточенно отковыривал глину, заполняющую щели между бревнами. Его это успокаивало: потихоньку, одним пальцем он делал утеплитель менее заметным, шов получался почти невидимым. Угол непослушания со временем перестал быть тюрьмой и стал мастерской.
– Отвернись и подумай над своим поведением, негодник!
Даже сидя к Ленарду спиной, мать всегда чувствовала, когда узник-рецидивист вдруг оборачивался, оторвавшись от своих мыслей и от застрявших в глине клоков соломы. Иногда Ленард им помогал, поддевая носком. Особенно после того, как полные лживых слез глаза старшего брата выглядывали из-за плеча матери и улыбались.
Ленард, так часто отбывал наказание, что перестал запоминать поводы, и лишь вновь и вновь приводил угол в порядок. Пока жертва искала утешения, преступник заходил всё дальше – и рос. Доставая пальцами до новых срубов, всё выше и выше, он все больше укоренялся во мнении, что справедливости нет. Оговоренный в который раз, он иногда поднимал взгляд, смотрел в потолок и понимал, что скоро попросту упрется в него.
С самого детства им с братом рассказывали истории о всемогущем всевидящем старике, что вознаградит за благие помыслы и дела, накажет за не благие. Это всегда казалось Ленарду странным. Ведь на небе было только небо. Голубое, серое, черное. Днем старику, очевидно, мешало солнце, ночью – темнота. И он не видел Ленарда. Или просто не хотел его замечать. В конце концов СКАЧАТЬ