Лаванда пихает ему в руки недоеденный кусок пирога, пока он натягивает стоптанные ботинки.
– Надо бы постирать вещи сегодня, – бубнит он с набитым ртом. – А то шмотья чистого почти не осталось.
Лаванда устало трет глаза.
– Не могу, – говорит она. – Сил нет.
Пирог застревает в горле, Кушену приходится приложить усилие, чтобы протолкнуть его в желудок.
– Совсем все плохо? – спрашивает он. Рука сестры, тонкая – одни косточки, безвольно опущена. Второй она опирается на косяк.
– Да нет, просто устала. Ночь была тяжелой.
Кушен задумчиво кивает головой.
– Я принесу тебе чего-нибудь вкусного из ресторана.
– Тебе же не разрешают уносить еду оттуда, – вскидывается Лаванда.
– Они ничего не узнают, – усмехается он, быстро притягивает сестру к себе и целует в макушку. Такая мелочь не заменит полноценного завтрака или новой обуви, но даст немного тепла, немного сил.
– Иди уже, – она смеется и выталкивает его на лестничную площадку.
Он бежит по залитым солнцем улицам. Пот стекает по лицу, рюкзак колошматит по спине, и, как назло, на всех светофорах красный. Люди едва передвигают ноги. В знойном воздухе каждое движение тянется просто бесконечно.
Дверь черного входа ресторана оказывается перед носом в момент, когда куранты на городской башне бьют час дня. Тяжело отдуваясь, Кушен дергает ее на себя, но она не поддается. Заперто. Нехорошее предчувствие наваливается на плечи, но Кушен все равно поднимает кулак и упорно стучится. Снова и снова.
– Что?! – дверь распахивается и на него пялится разъяренный шеф-повар.
– Я опоздал, простите, – голос Кушена срывается.
– Нет, – говорит шеф-повар. – Ты здесь больше не работаешь.
– Что? – непонимающе спрашивает Кушен.
– Ты больше тут не работаешь, – повторяет шеф. – Убирайся!
Дверь громко хлопает перед носом Кушена.
– Почему?! – кричит он, но дверь так и остается запертой.
Полный злости, он швыряет мусорный бак прямо в нее, рассыпая по всему переулку картофельные очистки и тухлые рыбьи головы. Нос тут же забивается этим запахом, но Кушен, не ждет, когда к нему выйдет шеф ресторана. Он уходит.
Его не просто уволили, его кинули на деньги. Весь месяц он пыхтел у мойки, обливаясь потом и нечистотами, драил туалеты, выносил мусор. А этот разжиревший мясистый урод, с трудом говорящий на местном языке, просто вышвыривает его до того, как Кушен успеет забрать своих кровных королей и принцев. Надо было догадаться, что в месте, где никто не держится на работе больше пары месяцев, именно так и будет, но он понадеялся, поверил, что место с такой СКАЧАТЬ