– У меня есть для вас некий бонус. – В голосе его я услышал напряжение. – Государство мне выдало некоторое количество денег лично для вас.
И он назвал сумму.
Из кабинета мы вышли молча и, не сговариваясь, двинулись в химлабораторию. Там мы сели за стол с кучей штативов, и Пётр привычными движениями соорудил приличных размеров косяк. Вместо табака в нем была мелкорезаная бумага с пропиткой. Одно из самых первых его изобретений на этой ниве. Остальные имели настолько мощное действие, что оставались разовыми разработками, а вот этим мы баловались в особо трудных случаях для расширения сознания.
– Что скажешь?
– Кому-то очень нужен положительный результат в последней разработке. Или кому-то очень нужно научиться делать из людей киборгов.
– Киборгов?
– Конечно! Тот мужик у станка, он как робот, пока его не отвлечь.
– Чем нам это может грозить?
– Я думаю, что у нас могут возникнуть проблемы. Видишь ли, мы с тобой относительно нормальные люди. То есть нам есть о чём поговорить, мы смотрим фильмы и не извлекаем из них мораль, а просто получаем удовольствие. Мы бегаем за бабами, пьём.
– Курим!
Запах горелой бумаги смешался с тонким ароматом лаванды. Стены химлаборатории вместе со столами, стоящими вдоль них, уплыли куда-то вдаль.
– Точно. Курим. Понимаешь, ты и я – мы можем найти точки соприкосновения с большинством людей. Но вот этот токарь, пока он у станка, с ним точки соприкосновения ограничены до команды идти домой или команды идти обедать. Ты согласен?
– Согласен. Но по миллиону евро на человека! А если при этом мы сможем решить проблему с гравитацией в новой центрифуге. И почему именно мы?
– У нас никого нет. Нас никто не хватится.
Он сказал это просто и буднично, но стены лаборатории сразу вернулись на место.
– Во блин! Умеешь ты поддержать морально.
– А что ж. Тут всё просто. Миллион мы получаем в любом случае. Контракт нам выполнять осталось всего ничего. Проблема только в том, что вся наша жизнь – наука. И некому будет нас оторвать от неё, сигнал на обед нас не убедит, ибо мы привыкли мыслить нестандартно. Для меня, между прочим, большая загадка, к какому образу он будет привязывать нашу деятельность?
– А сам-то ты чего думаешь делать?
– Да я уже решил согласиться.
– Согласиться?
– Да! А что? Я так подумал, терять уже нечего. Было б мне восемнадцать – я б отказался. А теперь чего? Можно дальше мучиться, а можно раз – и в дамки.
И мы пошли искать Максима.
Степаныч привёл нас в подвал, где уже стояли кресло с кучей проводов и пара компьютеров. Пока Пётр сидел в кресле и на него лепили датчики, я успел СКАЧАТЬ