Пушкин. Тридцатые годы. В. М. Есипов (Вогман)

Чтение книги онлайн.

      А 7 мая 1830 года в письме Бенкендорфу (14, 90) Пушкин признается, что «всегда в должной мере ценил благожелательность ‹…› чисто Отеческую», которую проявлял к нему «Его Величество», и благодарит самого Бенкендорфа за внимание, постоянно оказываемое ему.

      Но нельзя не отметить следующее лукавое заверение Бенкендорфа в упомянутом нами его письме Пушкину от 28 апреля 1830 года: «…никогда никакой полиции не давалось распоряжения иметь за вами надзор». Оно, конечно, не соответствует истине, что, разумеется, понимал Пушкин, хотя бы из некоторых писем самого Бенкендорфа к нему, в которых шеф III Отделения ставил ему на вид некоторые поступки, информацию о которых мог получать только от осведомителей. Но, зная, что письмо от 28 апреля Пушкин наверняка будет показывать Н. И. Гончаровой, которая испытывала определенные сомнения, выдавая свою дочь за человека, по мнению многих, неблагонадежного, Бенкендорф постарался представить Пушкина в наилучшем свете, дабы способствовать его женитьбе, одобренной царем.

      При этом война с Булгариным продолжалась. 26 апреля 1830 года в петербургском издании «Сын Отечества и Северный Архив» Булгарин опубликовал направленную против него пушкинскую эпиграмму «Не то беда, что ты поляк…» с провокационным искажением текста: вместо «Видок Фиглярин» в последней строке было напечатано «Фаддей Булгарин». Эпиграмма предварялась заметкой: «В Москве ходит по рукам и пришла сюда для раздачи любопытствующим эпиграмма одного известного Поэта. Желая угодить нашим противникам и читателям и сберечь сие драгоценное произведение от искажения при переписке, печатаем оное»[108].

      Таким образом, пушкинская эпиграмма приобрела характер низкопробного пасквиля.

      Обеспокоенный создавшейся ситуацией Дельвиг пытался напечатать пушкинскую эпиграмму в подлинной редакции, но цензура отказалась пропустить в печать имя Видока[109].

      Брат поэта Л. С. Пушкин[110] писал Жуковскому: «Цензура не пропускает эпиграмму с именем Видока; Фаддей же напечатан в СО по просьбе издателей, с Высочайшего разрешения. Не нужно вовсе брату попадать под ответственность, лежащую на сочинителей[111] пасквилей. Ради Бога, поговорите с Блудовым, он может приказать цензуре пропустить эпиграмму…»[112]

      Дельвиг письмом от 8 мая 1830 года извещает обо всем Пушкина: «Не желая, чтобы тебя считали пасквилянтом, человеком, делающим противузаконное, я подал в высшую Цензуру просьбу, чтобы позволили это стихотворение напечатать без ошибок, а тебя прошу оправдаться пред Его Величеством. Государю, тебя ласкающему, приятно будет найти тебя правым» (14, 90).

      Мнение о том, что Пушкин обласкан царем, разделял не один Дельвиг, так же считала и Е. М. Хитрово[113], которая в письме от середины мая 1830 года предлагала СКАЧАТЬ