Командировка на химию. Валерий Гудошников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ штурвал, – приказал Зубарев, взял карту полей колхоза и нашёл нужное поле. Сориентировался и снова взял управление на себя. Затем самолёт вдруг резко накренился и круто пошёл к земле. Гошка инстинктивно вцепился в штурвал, пытаясь выровнять взбесившуюся машину.

      – Не вмешивайся в управление! – рявкнул командир. – Только страхуй.

      Машина пикировала, до земли оставалось не более десяти метров. «Не убили ночью, так сейчас убьют» – мелькнуло в сознании Гошки. Самолёт выровнялся в двух метрах от земли, когда, казалось, катастрофа была неизбежна. По команде он включил аппаратуру сброса и за самолётом расцвёл пышный хвост распылённых химикатов. Впереди в сторону метнулся какой-то человек. Оказалось, это был сигнальщик, которого перед вылетом он инструктировал, как себя вести на поле, чтобы не попасть под шлейф. Убегать надо в сторону, откуда дует ветер.

      Вот тут-то и началось. Это было похоже на воздушную штурмовку. Очень даже похоже. Рёв мотора, разворот, заход на цель, резкий бросок вниз, сброс химикатов, резкий выход с гона с набором высоты, когда самолёт буквально отпрыгивает от земли вверх, как пробка из бутылки с шампанским, боевой разворот с креном 45 градусов для нового захода. Только вместо ракет и снарядов на землю лилась ядовитая смесь. И так один заход, другой, третий, четвёртый… Горизонт кувыркался, как в калейдоскопе. Уже на шестом полёте от переменных перегрузок, отвратительного запаха и жара в кабине Гошка почувствовал, что до конца рабочего дня его не хватит.

      К полудню сделали 15 полётов. Жара в кабине установилась градусов под сорок. А тут ещё этот изнуряющий запах. Обед им привезли на аэродром.

      – Ну что, понял, что такое химия? – спросил Зародов вяло ковыряющего вилкой в тарелке и молчаливого Клёнова. Есть не хотелось.

      – Начинаю понимать, – односложно ответил он, выпил компот и откинулся на спину, закуривая.

      Через час снова взлетели. После обеда ко всем прелестям добавилась болтанка, и самолёт постоянно трясло, словно он был не в воздухе, а стоял на каком-то чудовищном вибраторе. К вечеру Гошка уже ничего не соображал, появилось какое-то странное безразличие к происходящему, как будто и не он сидел в кабине, а только наблюдал за всем происходящим со стороны, словно в замедленной киносъёмке. Он ещё не знал, что это реакция организма на часами вдыхаемые пары гербицида.

      А Зубарев с какой-то яростной лихостью всё бросал и бросал машину в развороты, пикировал, взмывал с метра от земли до высоты 50 метров за три-четыре секунды, разворачивался и снова пикировал. Солнце впереди справа, солнце сзади слева, при разворотах оно опрокидывалось к горизонту и тут же возвращалось на своё место. Сброс, двадцать секунд над полем, выключение аппаратуры, повторный заход, сброс…

      Закончили они эту эквилибристику с заходом солнца. Двенадцать часов провели в кабине, как сказал Зародов, в условиях и в дурном сне не снившихся военным лётчикам.

      Конец СКАЧАТЬ