Педро Парамо. Равнина в огне. Хуан Рульфо

Чтение книги онлайн.

      В час подобный этому на улицах любого городка играют дети, наполняя криками послеполуденное марево, и даже черные стены сияют в желтых отблесках солнца.

      По крайней мере, подобную картину я наблюдал вчера в Саюле в это самое время. Еще я видел летающих голубей, которые громко хлопали крыльями, словно стряхивая с себя остатки дня. Кружа, они опускались на крыши, а вслед им летели детские голоса, растворяясь в синеве предвечернего неба.

      Сейчас же в селении царила тишина. Только слышно было, как я шагаю по округлым булыжникам мощеных улиц: гулкий звук эхом отражался от стен, озаренных закатным солнцем.

      Я шел по главной улице. Смотрел на пустые дома, на дверные проемы, заросшие травой. Как он назвал это растение? «Перекати-поле, сеньор. Язва, которая только и ждет, чтобы заполонить брошенные жилища. Сами убедитесь».

      В одном из переулков я увидел закутанную в шаль фигуру, тут же исчезнувшую, словно ее и не было. Я продолжал идти дальше, на ходу заглядывая в зияющие дверные проемы. Наконец женщина в шали вновь прошла мимо меня.

      – Добрый вечер! – поздоровалась она.

      – Где живет донья Эдувихес? – крикнул я, проследив за ней взглядом.

      Она ткнула пальцем:

      – Там. В доме возле моста.

      Я обратил внимание, что в голосе у нее обычные человеческие нотки, во рту – зубы и язык, который двигался во время разговора, а глаза такие же, как у всех живущих на земле.

      Уже стемнело.

      Она вновь пожелала мне доброго вечера. И хотя вокруг не было ни играющих детей, ни голубей, ни синих крыш, я почувствовал, что городок живет. А если я и не слышал ничего кроме тишины, то потому только, что еще не привык к ней, или просто в голове у меня раздавались другие звуки и голоса.

      Да, голоса… Здесь, в недвижном воздухе, они звучали громче, тяжело оседая внутри. Я вспомнил слова матери: «Там ты услышишь меня лучше. Я буду ближе. Голос моих воспоминаний покажется тебе сильнее голоса моей смерти, если у смерти вообще есть голос». Моя мать… Живая.

      Я хотел сказать ей: «Ты ошиблась местом. Дала мне неверный адрес. Отправила меня «туда-не-знаю-куда». В отрезанное от мира селение. На поиски человека, которого уже нет».

      Я нашел дом у моста, ориентируясь по шуму реки. Протянул было руку к двери – напрасно: рука уткнулась в пустоту, будто сама пустота открыла мне. Внутри я увидел женщину.

      – Входите, – пригласила она.

      И я вошел.