– Вот, уже что-то.
– Эшта? – удивился Халго. – На нем еще кто-то говорит?
– Ну мало ли. Мы же не знаем, откуда она. Переводчик, режим трансляции с Основного на Эшта.
На коробочке загорелся зеленый огонек, оповещающий о готовности к работе.
– Меня зовут Агат, я родился на Глисаде.
Коробочка послушно перевела фразу на почти забытый язык. Незнакомка свела брови у переносицы, но по глазам было видно, что ни слова не поняла.
– Не работает, – задумчиво произнес Халго. – Нет такого языка в нашей базе. И знаешь, о чем это говорит? О том, что перед нами совершенно не изученный вид.
– Языков сотни, если не тысячи, может, какой-то устаревший Эшта, который стерли из базы.
– Посмотри данные медика. Ты не поверишь, но и в его базе нет информации о том, что она за вид. Нет вакцины, нет переводчика, нет дыхательных ботов. Надо везти ее на Эо. Пусть разбираются.
– Да? И что мы им скажем? Мы тут наткнулись на корабль, набитый трупами с мертвой командой. Не знаем, что произошло и вообще просто мимо пролетали. Да нас по проверкам затаскают. Мы к работе вернемся еще не скоро. А если подумают, что мы их убили? Альянс не станет разбираться. Ее изолируют, а нас будут допрашивать, пока не скажем то, что они хотят услышать, а не то, что было на самом деле. Не в первый раз.
– Скажем как есть – нашли единственного выжившего. Дальше делайте что хотите. Какие к нам могут быть претензии? – Халго понимал, к чему ведет Агат и всеми силами пытался остановить его. – Не убивать же ее. Это неправильно.
– Почему? Все остальные мертвы. Да и она выжить не должна была.
– Но ведь выжила. Слушай. – Халго обвел медицинскую комнату задумчивым взглядом. – Давай отвезем ее на Глисаду к брату Тоола? Там ее точно искать не будут. Пусть у него поживет, может даже найдет работу.
– Ты с башкой не дружишь? У них та еще семейка, да и Глисада – сборище бандитов со всего Альянса. Ты не пытаешься ее спасти, а придумал смерть поинтереснее. Так мы просто выкинем ее с борта корабля. Пару минут и она мертва. А ты решил ее помучить. Без документов, без знания языка и, скорее всего, без малейшего представления о жизни на той планете, она в лучшем случае станет невольницей, которых они гордо называют агурами. Как бы красиво они не называли обычных рабов, смысл не изменится.
– Агуры давно запрещены во всем Альянсе.
– Ты каким местом слушал Тоола? У его брата есть агура, работает за скудную пищу и подстилку на песке. Он же сам рассказывал, что на Глисаде все плевать хотели на запреты.
– А еще он говорил, что невольники могут заработать себе на свободу, чем они и занимаются, служа его брату. Пусть и ей что-нибудь подыщет. Заодно выучит язык и, может, даже найдет кого-нибудь, кто сделает ей документы. Это ее шанс.
– Невольники никогда не заработают свободу на Глисаде. Где угодно, но только не там. Она, так же, как и сотни тысяч других, до самой смерти будет пахать на братца Тоола. Думаешь, это жизнь?
– Я заплачу за нее, – СКАЧАТЬ