– Это железо, – сказала она. – Я тоже такие пью.
Я уставился на таблетки, как баран на новые ворота. Никогда не видел ничего подобного. И этот обморок дурацкий… Стыдно как-то. Даже в голову не пришло бы связать его с тем, что я последние месяцы питался одним хлебом и водой. Мне просто есть не хотелось, да и дома появляться в принципе.
– Да ты что! Это не яд, – Рита взяла ещё одну таблетку из баночки и закинула себе в рот, потом запила водой из бутылки. – Вот видишь. Я жива. Пей давай. Врач же сказал, у тебя анемия.
Я проглотил таблетки, немного прифигевший.
– Ешь, ешь, – она махнула ручкой и уселась напротив. – Я тебя поставлю на ноги. Ты нам нужен здоровым, братишка. Всем нам.
Она по-кошачьи улыбнулась. Глазами. Они у неё стали как два полумесяца рожками вниз. Как у кошек, которых рисуют в манге. Я перестал жевать. Я думал, что сейчас пущу слюну. И буду как дебил опять. Стал жевать усерднее и сосредоточеннее. А она болтала. Обо всём: о своём факультете, о квартирке своей классной, о дурацких соседях, которые стукачат хозяйке по любому поводу (и про меня настукачат, сто процентов). И хорошо, что Лёха не остался, он очень громко смеётся, тогда соседи точно прибежали бы долбить в дверь или сразу вызвали бы ментов.
А потом мы пошли спать. И у меня свело живот от нервов. Я снова почувствовал, что сейчас отключусь. В голове запульсировало, и ноги стали подкашиваться. Рита мне сказала идти в ванную и умыться, и дала мне зубную щётку, новенькую, не начатую, в упаковке. Я стоял и драил зубы, как робот. Смотрел на себя в зеркало и понимал, что я с ней наедине в её квартире. Прямо сейчас. И это не сон. И она там, стелет мне постель. И будет спать рядом со мной!
Тут в ванной были её вещи. Тюбики всякие, косметика. Я их все потрогал. Как вор. С замиранием сердца. Я вдохнул запах полотенец, они пахли ванильным кондиционером. Я залез в её халат, понюхал ворот. И чуть не чокнулся. Я бы украл этот халат и спал бы с ним каждую ночь. Он пах её духами, её кожей. Её духами на её коже. Я представил, как мягкая пушистая ткань скользит по её голой груди. Пришлось ещё с минуту поливать себя ледяной водой, чтобы остыть.
Рита уже постелила мне на диванчике. А себе на кровати. Между нами было метра два. Целая пропасть. Большая комната оказалась. Стало как-то грустно даже. Она ушла в ванную. А я разглядывал комнату, жадно шарил взглядом по всем деталям. Хотелось всё-всё увидеть, запомнить. Здесь висела её гитара. Стойка стояла, микрофон, наушники. Под кроватью коврик для йоги, гантельки. На спинке стула свитер, синий. Много чего ещё. И книги. Много книг. Очень-очень много книг. Целый шкаф. И было тут всё уютно, по-женски как-то, тепло. По-домашнему.
Тут она зашла в комнату, вся домашняя тоже. В халатике и тапочках, с повязкой розовой на голове. И включила ночник.
И сказала тихо:
– Ложись.
Я лёг и накрылся. Постель пахла цветами.
– Ты, кстати, не храпишь? – спросила она.
– Не СКАЧАТЬ