можно сделать вывод, что г-н Рокуро Коямада был страшным человеком, – скрываясь под маской доброго и преданного мужа, он строил чудовищные по своему коварству планы. В связи с этим возникает вопрос: не слишком ли мы увлеклись личностью Сюндэя Оэ? Не получилось ли так, что, зная о его жестоких произведениях и не укладывающемся в привычные рамки образе жизни, мы позволили себе сделать из этого единственный вывод: никто, кроме Сюндэя, не способен на такое преступление. Но чем в таком случае объяснить его бесследное исчезновение? Если исходить из того, что преступником является именно он, это выглядит совершенно нелогично. Может быть, нам не удается его найти как раз потому, что он невиновен? Вполне вероятно, что он затворился от мира по причине свойственной ему мизантропии, а чем известнее он становился, тем быстрее прогрессировала в нем эта своеобразная болезнь. Возможно, как вы сами когда-то предположили, он бежал за границу. Быть может, сейчас он живет где-нибудь в Шанхае и покуривает трубку, пропуская дым через воду, как это делают китайцы. Если предположить, что преступник в самом деле Сюндэй Оэ, как тогда объяснить его поведение после убийства г-на Коямады? Получается, что человек, долгие годы тщательно и целенаправленно разрабатывавший свой план мести, убив г-на Коямаду, то есть выполнив задачу не первостепенной важности, вдруг ни с того ни с сего забывает о своей главной цели. Любому, кто читал его книги и знает о его образе жизни, подобное поведение покажется абсурдным. Существует и другое обстоятельство, еще более красноречиво свидетельствующее против нашей первоначальной версии. Как, например, Сюндэю удалось потерять на чердаке кнопку от перчатки, которая принадлежала г-ну Коямаде? Если принять во внимание, что эти заграничные перчатки в Японии не продаются, а также то, что на одной из перчаток, которые г-н Коямада отдал шоферу такси, кнопка была оторвана, то нелепо считать, будто на чердаке находился не г-н Коямада, а Сюндэй Оэ. (Здесь, правда, может возникнуть вопрос, почему г-н Коямада столь легкомысленно передал эту важную улику в руки шофера. Однако все дело в том, что с юридической точки зрения он не совершил ничего противозаконного. Пребывание на чердаке служило для него всего лишь развлечением, хотя и несколько необычного свойства. Поэтому потерянная кнопка, пусть даже она была потеряна на чердаке, для него не имела значения. Он не чувствовал себя преступником, и ему не нужно было допытывать себя: «Когда я потерял эту кнопку? Не на чердаке ли? Не может ли она послужить уликой против меня?»)
У меня есть и другие доказательства невиновности Сюндэя. Г-н Коямада хранил уже упоминавшиеся мною дневник, книгу рассказов Оэ и журнал в запертом шкафу, а единственный ключ от шкафа всегда носил при себе, что не только позволяет подозревать г-на Коямаду в злонамеренности, но и полностью отметает версию, согласно которой Сюндэй Оэ нарочно подбросил эти вещи в шкаф с целью скомпрометировать г-на Коямаду. Подделать запись в дневнике он не смог бы, равно как не смог бы получить доступ к шкафу.
