Витражи резных сердец. Лаэтэ.

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Настроение испорчено надолго. Эту гнилую старуху неспроста все так и звали Каргой – за хороший нрав таких имен не дают. И плевать на то, что она сказала; Торн слышала и похуже слова в свой адрес, хотя бы даже и от подруг Майли.

      Ей всегда спокойнее, когда она знает, что может схватиться за оружие. У народа ее матери не было этой воинственности в крови, не было у расс-а-шор, не было у многих. Это она одна такая дикая, потому что полукровка и потому что не может совладать со своей бешеной кровью, которая не дает ей взрослеть. Она все это уже слышала: и в лицо, и в шепоте за спиной.

      Нет, ее это не задевало. Совсем нет. Нет.

      Когда она вбегает к Адану в кузницу, он все понимает по ее лицу.

      – Торн, я не могу потренироваться с тобой сейчас, – он качает головой, – я занят. Нужно все проверить перед тем, как люди снова к нам придут.

      Кажется, она выглядит недостаточно спокойной, потому что он позволяет фасеточному панцирю раскрыться и смотрит на нее своим единственным настоящим глазом, иссиня-ясным.

      Ее мать и Хорра тоже могли закрывать глаза такими линзами, для другого режима зрения и защиты. Торн не могла.

      Умела бы, если бы Адан был ее отцом. Он мог бы. У них столько общего.

      – Но ты уже развесил мишени. Я думала, ты закончил.

      – Нет, Торн, не сейчас, – он чешет белую бороду. – Но, знаешь… думаю, ты можешь мне помочь. Это не срочно, но если проверишь мои новые клинки и скажешь, как тебе их баланс, ты мне очень поможешь.

      Торн переводит взгляд на стол. Перед ней оружие из сияюще-мертвенной стали, всегда холодное, всегда словно бы отторгающее руку. Эти клинки – искусство сами по себе – словно живые. Нужно перебороть их, чтобы удалось по-настоящему ими владеть.

      Говорят, пепельная сталь принимает только тех, кто готов проливать ею и свою, и чужую кровь.

      Адану-кузнецу нет дела до этих романтичных легенд. Он использует пепельную сталь для ножей, потому что никто в караване не хочет, чтобы конкурсы выигрывало много людей. Метать ножи, испытывающие к тебе будто настоящую ненависть, от прикосновения к которым тут же сводит руку, очень неудобно, не так ли?

      Но какая-то сталь Торн не переборет.

      Кожа будто бы умоляет выпустить ножи, от ощущения сводит зубы, но Торн только сжимает рукоять крепче, когда выходит на площадку. Она может терпеть.

      У нее не получается сразу – с третьего клинка начинает зудеть даже кость. Торн не сдается: метает один за другим, и каждый из непослушных клинков находит сердце мишени. Кражи и работа с клинками – вот что она умеет лучше всего, и плевать, чье это наследие.

      Торн упрямо не желает заканчивать, пока Адан не освободится, поэтому, когда он выходит, у нее словно вибрируют кости в руках. Это хуже, чем боль; боль – простой инструмент. Не иметь полного контроля над собой и чувствовать собственные конечности как что-то чужое кажется Торн куда более мерзким.

      – Ну, как, готова размяться? – когда Адан окликает ее, поправляя повязку на отсутствующем глазу, она с радостью СКАЧАТЬ