В середине века. Сергей Снегов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ шоссе – и там, и там надо было долбить землю. Я любил землю – как, впрочем, и воздух, и небо, и море – и поминал ее добрым словом в каждом стихотворении, а их писал в тюрьме по штуке на день. Но она не отвечала мне взаимностью, она была неподатлива и холодна. Она лежала под моими ногами, скованная вечной мерзлотой. Лом высекал из нее искры, лопата звенела и гнулась, а я обливался потом. Я только скользил по поверхности этой дьявольски трудной земли, не углубляясь ни на вершок. Глубина мне не давалась. Временами – от отчаяния и усталости – мне хотелось пробивать землю лбом, как стену – тогда я еще тешил себя иллюзиями, что лоб у меня справится с любой стеной.

      На площадку привезли лес. Потапов поставил меня ковырять землю в паре с Альшицем. Хандомиров, Прохоров и другие мои товарищи работали в отдалении – они устраивали дощатые трапы к обрыву, где планировался отвал. Там тоже никто не проявлял энтузиазма – всех возмутило, что Потапов изменил своему слову и не подумал искать работы полегче. Моя схватка с промерзшим еще тысячелетия назад грунтом казалась, наверно, очень забавной.

      – Зачем такое усердие? – насмешливо поинтересовался Альшиц. – Не думаете ли вы, что заключенных награждают орденами за производственный героизм?

      – Боюсь, вы мечтаете лишь о том, чтоб избежать производственного травматизма, – ответил я, уязвленный. Неприятно смотреть, как вы чухаетесь. Словно уже три дня не ели!

      – Работаем валиком, – согласился Альшиц. – А зачем по-другому? Разве вы не понимаете, что вся эта затея переквалифицировать нас в землекопов – не только неосуществима и потому бессмысленна, но и вредна? Государству нужна не моя мизерная физическая сила, а мои специальные знания и опыт, если оно не вовсе сдурело, это наше государство, в чем я не уверен!

      Он с осуждением и гневом глядел на меня. Не очень рослый, прямой, с тонким красивым лицом, он готовился спорить и доказывать, кричать и ругаться. Он схватился не со мной – со всем тем нелепым и непостижимым, что творилось уже несколько лет. Государство остервенело било дубиной по самому себе. Альшиц и здесь, как, вероятно, и на нарах на Лубянке или в Лефортово, готов был одинаково доказывать, что, если вовремя не спохватиться, конец будет один…

      Меня не очень интересовала его аргументация. Я, в общем, думал так же. Я любовался его одеждой: он был забавно экипирован. Драповое пальто с шалевым бобровым воротником, привезенное из Дюссельдорфа, где Альшиц закупал у Круппа оборудование коксохимических заводов, было опоясано грязной веревкой, как у францисканского монаха. А на шее, удобно заменяя кашне, болталось серое лагерное полотенце. Высокую – тоже бобровую – шапку Альшиц пронес через этапные мытарства, но ботинки увели – ноги его шлепали в каких-то неандертальских ичигах, скрепленных такими же веревками, как и пальто. И в довершение всего лом он держал в руке как посох – уткнув острием в землю.

      – С вас надо писать картину, Мирон Исаакович, – ответил я на его тираду. – Вот бы смеялись!

      Он повернулся лицом СКАЧАТЬ